кивнула я и зачем-то добавила: – Бассейн – это… хорошая штука.
Меня начало охватывать лёгкое напряжение оттого, что я не знала, о чём говорить дальше. От перебирания банальных тем для бахвальства меня лихорадило, а одноклассников, которым обычно перемывают косточки в подобных случаях, я видела давно. Я не узнавала свою Надюшку, и проблема была даже не в том, что мы обе повзрослели для танцев на столе и подростковых мечтаний. Я просто не могла понять, как человек, которого я считала близким себе по духу, по мировоззрению, с которым мы всерьёз обсуждали вероятность существования потусторонних миров и жизни на других планетах, читали книги и строили общую вселенную, мог после нескольких лет разлуки первым делом спросить про наличие мужика и рассказывать о баньке и бассейне. Подобным ехидным бравированием ведь обычно занимаются лишь ставшие друг другу чужими люди. Почему Надя, которой бы я желала самой лучшей судьбы, так и не получила никакого профессионального образования, вель была такой целеустремлённой и амбициозной; почему не развивается хотя бы самостоятельно; почему перестала хотеть быть красивой и женственной, словно ей не для кого это было делать… Почему у неё такой потухший, неживой взгляд, а слова точно сочатся ядом.
Молчание прервал дверной звонок, в ответ на который Катя выбежала из комнаты с криком: «Папа пришёл!», а за ней со звонким лаем выкатилась собачка. Мельком я заметила, как на глаза Надежды набежала тень, как засуетилась она, поднимаясь с табуретки.
– Наверное, мне пора, – поднялась и я, желая помочь сгладить странную неловкость момента.
– Нет-нет, что ты, – остановила меня Надя. – Просто я тут рубашки Дениса постирала, и они полиняли… Попадёт мне теперь.
– А я скажу папе, чтобы он на тебя не ругался, – послышался снизу голосок дочки, прильнувшей к Надиному бедру.
Ах, наивная трогательная девочка! Если бы всё было так просто. А просто в этой семье, насколько сложилось у меня впечатление, не было ничего.
Дениса я тоже не сразу узнала: он раздобрел, заматерел и уже начал немного лысеть. Смерив меня недовольным взглядом и буркнув что-то в качестве приветствия, он кивнул Наде головой в сторону комнаты и скрылся за её дверьми. Извинившись, за ним последовала и сама Надя, выгнав дочку смотреть дальше мультики. И я осталась одна в чужой кухне, обоняя алкогольно-сигаретный шлейф, оставленный Денисом в коридоре. Он не был сильно пьян, но, судя по запаху, выпил пару бутылок пива или ещё что… Отчего-то мне подумалось, что это было привычным делом в данной семье, и на душе стало ещё горче. Семья – это хорошо, если она счастливая, но почему-то у меня не получалось искренне порадоваться за свою старую подругу, за её новую жизнь. Не за такую.
Поначалу в комнате было довольно тихо, но постепенно мужской голос стал повышаться, из-за чего до меня доносились обрывки фраз:
– Потому что делами надо заниматься… – возмущался
