с тем с Московским государством с момента присоединения Казани и Астрахани), в сознании современников не играл никакой роли: в выступлениях внимание фокусировалось не на большой территории российского государства, не на полиэтничности или многоконфессионализме и даже не на многоступенчатости политико-территориальной организации и вытекающем отсюда большом количестве различных титулов правителя556. Вместо этого канцлер граф Гавриил Иванович Головкин в хвалебной речи Петру I превозносил великие военные заслуги царя, которыми тот приумножал славу и престиж российского государства, а также подчеркивал прочность и стабильность государства557.
Но Г. И. Головкин не остановился на дифирамбах славе, престижу, прочности и стабильности государства. В его речи появился новый аспект. Он может дать ключ к пониманию того, какая концепция в современном политическом мышлении верховной элиты сопутствовала провозглашению Петра I императором и связанному с этим переименованию государства в империю: Головкин отметил, что царь своими действиями вывел своих верных подданных «из тьмы неведения на театр славы всего света» и, таким образом, «из небытия в бытие». Если выразиться еще более конкретно, Петр ввел своих подданных «во общество политичных народов»558.
Международное право и «цивилизованность»
Новая категория и еще молодая лексическая единица русского языка, введенная Головкиным после детальной подготовки речи Священным синодом, Сенатом и окончательной обработки доверенным лицом императора П. П. Шафировым, – как раз и была категория цивилизованности559. Она противопоставлялась описанию прошлого, непосредственно предшествовавшего Петру, – «тьме неведения», граничащего с «небытием»560. Это дихотомическое противопоставление прежней тьмы нынешнему свету раскрывает новый, проникнутый идеями раннего Просвещения образ мышления. Оно позволяло не только различать две стадии, но и выделить в совокупности этнических групп, в соответствии с их государственной структурой, ту часть, которая состояла из «политичных народов», и ту, к которой относились народы, (еще) не принадлежавшие к этой группе561. Кроме того, поскольку, по словам Головкина, российское государство только недавно достигло новой стадии, была высказана идея о том, что круг «политичных народов» не является закрытым обществом, но открыт для новых членов. Согласно такому представлению, «цивилизованность» являлась универсальной категорией, к которой могла приблизиться любая (имеющая признаки государства) этническая группа, приложив для этого определенные усилия.
Наиболее ранние свидетельства употребления еще нового понятия политичный, которое Головкин использовал как кодовое слово для выражения своих дуалистических взглядов, можно найти в контексте трансфера политических идей, понятий и концептов, проникших в Московское государство через
Уподобление значения империи сегодняшнему пониманию империи как государственного образования с преимущественно высоким этническим и культурным плюрализмом произошло только при Екатерине II. См. об этом гл. 4.6.
ПСЗРИ (Серия 1). Т. 6. № 3840 (22.10.1721). С. 445–446.
Там же. – О понимании современников и о переводе понятий
Протоколы заседаний Святейшего синода – особенного и общего с Сенатом – о поднесении Царю Петру Алексеевичу титула: Отца Отечества, Петра Великого, Императора Всероссийского // Описание документов. Приложение. Ст. 452–458.
Дихотомия «темного» и «светлого» соответствовала концептуальному противопоставлению «старой» и «новой» российской державы, введенному при Петре I.
Хотя влияние раннего Просвещения, несомненно, можно обнаружить в Петровскую эпоху, спорно, что самого Петра I можно назвать представителем этого интеллектуального течения. Одна из критических позиций:
