на высокие темы, – он кивнул в мою сторону, – но я помогу исправить эту маленькую оплошность. Так как мой отец священник, смею предположить, что никто не сможет понять и объяснить библейские мотивы произведений Льюиса – выдающегося христианского мыслителя и писателя 20 века лучше меня. Читали ли Вы «Хроники Нарнии»?"Как можно не понимать по этому отвратному хлыщеватому тону, что перед тобой обыкновенный выпендрюжник, который на самом деле ничего не читает?"
– Конечно… давно, еще в детстве, когда фильм только вышел, – Дарья поморщилась, невольно изумшившись его непросвещенности, – Я больше люблю «Письма Баламута» и "Расторжение брака"!
"Пф, что нормальные люди прочитали в пятом классе, Серафим читает на четвертом курсе колледжа. Наша планета вращается слишком быстро и дети священников иногда за ней не поспевают", – я не собирался сдерживать смешок.
– Ну, дорогая, – Серафим в очередной раз возомнил себя проповедником, – если Вы действительно читали Льюиса, а я уже в этом сомневаюсь, то должны знать, что существует несколько видов любви. Нельзя настолько легко кидаться этим великим глаголом! Когда Вы говорите: «Я люблю книгу», Вы унижаете свою любовь к Богу, отцу и матери, потому что выражаете два совершенно несоединимых понятия одним словом! Нельзя говорить: "Я люблю мороженое и я люблю Отца Небесного"…
– Да знаем мы про "эрос", "агапэ"и все такое! – не выдержал я.
Дарья проигнорировала как проповедь Серафима, так и мой "жест"презрения:
– Так ты сын настоящего священника? «Православного?» – спросила она.
Помню, я был крайне удивлен, когда, вместо всепоглощающей ненависти ко всему церковному, в глазах дочери вампира увидел благоговение. Глаза девушки затянула тупое блаженство, и я понял, что Дарья окончательно пропала, спасти ее не удастся, по крайней мере сейчас… Мне стало ее совсем жаль.
– Ребят, нам, наверное, пора идти, – внезапно в романтическую «сцену» вмешался Андрей, – скоро в тридцать седьмой студентов запускать начнут.
Мы поторопились в кабинет.
* * *
Классный час, как обычно открывался традиционным знакомством всего отделения с первокурсниками.
Вступительные слова преподавателей и обсуждения тонкостей учебного процесса, в которые есть смысл вникать лишь студентам нашего образовательного заведения, я, пожалуй, опущу, чтобы не утомлять читателей информацией, не нужной для понимания истории.
«Женщины одинаковы и в России, и в Африке, и в аду», – так я думал о Дарье, пока шел к кабинету, где собирался наш дирижерский коллектив.
– Представься, пожалуйста, расскажи о себе и своих увлечениях. Почему решила поступать именно в наше училище? – попросил куратор, обращаясь к странной девушке. Кто на нашем отделении был самым странным, наверное, необходимости объяснять нет.
– Я – Кощеева Дарья Хрисанфовна, дочь вампира и смертной женщины…
Аудитория
