большой парень, так же бегал за гусями, чтобы выщипать перо для письма. Вдохновение на него находило внезапно, а инструмента под рукой не было, вот он и бежал без обувки, чтоб скорее продолжить сочинять. Не терпелось!
Матушка его часто ругала за такое безобразие – поэзию. Говорила, что он только и знает что писать и читать, а нужно по хозяйству помогать, вот где настоящий труд. Продавал бы что ли свои творенья…
На что, ещё юный Серёжа отвечал следующее:
– Не ругайтесь, такое дело, не торговец я на слова…
Есенин улыбнулся. Ведь знает же, что было не совсем так, но всё равно, этак подходит для истории и воспоминаний. А это были строки его нового стиха, потому и улыбнулся. Не выдержав маяты, Есенин махнул на всё рукой и отправился на прогулку, пройтись по родным местам, а там, глядишь, и рифма придёт и тема появится.
– И-и-и, все вместе: «яблоня спелая, ночь под окном белая…»
Из школы доносилось пение детского хора под аккомпанемент рояля. Есенин удивился звукам рояля и заглянул. Дети неспокойной гурьбой собрались вокруг учителя пения. Все, как один, были вихрастые и белые-белые, не то от природы, не то выгоревшие на солнце. Ребята были все в холщевых рубахах поверх штанов, а девочки в светлых платьицах. Да такие они все были настоящие, свои, что Сергею до боли в сердце тоже захотелось спеть с ними.
– Боже мой! – воскликнул учитель, – Сергей Александрович, вы чего это, братец, в окно-то? Вон, дверь есть!
Ребята сбились и засмеялись. Есенин тоже усмехнулся:
– Так ведь от моего дома ваше окно ближе, чем дверь!
Учитель тоже улыбнулся и развел руками. Сергей всегда умел менять настроение людей. Достаточно было просто взглянуть на этого светлого парня, и на душе становилось как-то теплее.
Нынешний учитель в свое время с Сережей пацанами в таких же рубахах на вырост тоже шкодничали почем зря, и они были рады видеть друг друга.
– А я-то думал, что ты уже позабыл, где дверь находится. Ну так заходи, коль пришёл, – сказал учитель.
– Ну, Мишка, играй.
– А что играть то?
– А что-нибудь наше, рязанское! – улыбаясь во всю ширь, сказал Есенин.
– Хм. Тогда эту. И-и-и…
Мишка, а теперь Михаил Палыч, стал наигрывать на рояле знакомые мотивы, а Сергей Александрович тихо подпевал, как бы для себя, но с душой. Дети, замерев, во все глаза смотрели на знаменитого поэта из Ленинграда, который, как говорили родители, был родом из их села. Многие знали о нем и хотели на него походить – кто-то внешне, а кто-то и талантом. Но никак не получалось, как они ни старались, мешали то уроки, то домашние дела.
Дети знали, что Есенин писал стихи еще в школе, и как же он только успевал всё это: и писать, и читать, и думать, удивлялись они. Ведь все, так или иначе, жили почти одинаково. У всех была учёба, хозяйство, да и детством нужно было успевать наслаждаться. Всё же талант, есть талант! Так же думал и Михаил, ставший местным учителем. Он
