и набрасываюсь на еду, когда ее приносят. Ник прав: потрясающе вкусно. Отдаю ему должное: он ждет, пока я жадно заталкиваю бобы, бекон, сосиски и яйца в рот.
– Перед тем как ты начнешь, хочу сказать: я на самом деле чувствую себя очень виноватой за то, что позвонила тебе прошлой ночью, – начинаю я, когда вижу, как у него открывается рот. – Я не знаю, почему просто не позвонила в полицию. На самом деле очень здорово, что ты приехал, преодолев весь этот путь, хотя мы только недавно познакомились. Я себя чувствую, будто…
– Ради всего святого, женщина, прекрати извиняться! – перебивает Ник. – Я уже наслушался достаточно извинений прошлой ночью. Я приехал, потому что хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Знаешь ли, я не могу бросить человека в беде, даже если мы мало знакомы.
– Спасибо. – Я вожу кусочком тоста по тарелке, собирая бобовый соус. «Конечно, он приехал бы, – резко говорю сама себе. – Почему ты считаешь себя какой-то особенной?»
– Я думаю, случившееся прошлой ночью подтверждает твои подозрения: фотография – это угроза, – заявляет Ник, хватает остаток тоста с моей тарелки и быстро его съедает.
Я поднимаю голову, и его пронзительные глаза встречаются с моими. Он наблюдает за мной.
– Почему? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ, и киваю.
– Тот, кто орудовал у тебя в доме, пытался тебя напугать.
– Может, это разные люди. Может, кто-то еще знает, как меня изводили. С другой стороны, как кто-то мог узнать про фотографию? Ты – единственный, с кем мы разговаривали, и я предполагаю, ты никому не пересказывал услышанное. – Ник приподнимает брови, и его выражение лица четко показывает: нет. – Я точно никому не рассказывала.
– А ты уверена насчет…
Он не заканчивает предложение – я уверенно качаю головой.
– Кэсси никому не рассказывала, – заявляю я тоном, который, как надеюсь, послужит предупреждением, чтобы он не спорил со мной. – Она умеет хранить секреты.
Судя по виду Ника, я его не убедила.
– Насколько ты можешь ей доверять? Вообще-то она убийца, Сьюзан.
Я пытаюсь не показать свою ярость, но мое лицо краснеет, выдавая злость.
– Так и я тоже, или ты забыл?
Ник смущается.
– Прости. Я не хотел тебя обидеть.
– Кэсси поддерживала меня с того самого дня, как я оказалась в «Окдейле». Я доверяю ей, как самой себе. Я не оправдываю нашу дружбу и не собираюсь ничего объяснять тебе или кому-то еще. Ты должен принять как факт: она сделала то, что сделала, и очень вероятно, что и я тоже. Я все пойму, если ты больше не захочешь ввязываться в это дело.
Ник качает головой.
– Прости, я не должен был говорить этого. Я попытаюсь быть повежливее с Кэсси, хотя совершенно ясно, что она мне совсем не доверяет.
– Она привыкла к тому, что нас только двое. Ее отношение со временем
