не знаю, мальчик это был или девочка, закричал: «Няня» – и все. Я подумала, что ошиблись номером.
– Теперь ты так же думаешь?
– Я не знаю, что думать. А что думаешь ты?
– Хотелось бы мне сказать, что это совпадение, но сколько совпадений может произойти у одного человека за две недели? Газетная вырезка у тебя в сумке, фотография, разгромленный дом, теперь это? Не знаю.
Это меня пугает, и мне не стыдно в этом признаться. Когда я получила фотографию, мы с Кэсси быстро от нее отмахнулись, посчитав шуткой. Я только на минуту задумалась, не является ли она чем-то более зловещим. Кто-то на самом деле хочет причинить мне зло?
– Как ты считаешь: мой телефон прослушивается?
То, что мне это вообще пришло в голову, производит впечатление на Ника.
– Об этом следует подумать, не хочу нагнетать, но должен вот что сказать. Фотография относительно безобидна, хотя, конечно, получить ее было неприятно. Но разгром, устроенный в доме? Это переход на совсем другой уровень. Может, тот, кто это устроил, знал, что ты тогда встречалась со мной.
Я откидываюсь на спинку стула, согреваю руки чашкой чая; мне очень нужно повысить уровень сахара в крови.
– Полицейский, с которым я разговаривала, предположил, что местные не хотят видеть в своем городе детоубийцу. Вероятно, он прав.
Ник поджимает губы и смотрит сочувствующе.
– Боюсь, такое бывает. Некоторые люди злятся или точат зуб на кого-то просто потому, что им нечем заняться. Они тебя совершенно не знают, не встречались с тобой лично, только знают, что ты сделала.
У меня снова начинает болеть голова. Все происходящее кажется нереальным. Я не живу в мире, где происходит подобное. Это моя жизнь, а не развлечение от скуки для какой-нибудь отчаявшейся домохозяйки. Вздыхаю и подпираю голову руками, прикрыв усталые глаза. Ни один из нас не произносит ни слова целых пять минут. Я поднимаю голову, чтобы проверить, здесь ли еще Ник. Он листает блокнот, который уже лежал на столе, когда я пришла в паб.
– Что это?
Мне становится любопытно, и я больше не могу молчать. Ник протягивает мне блокнот. Я вижу грубо нарисованную таблицу. Над одной из колонок написано «Доказательства», над другой «Новая информация». В колонке «Доказательства» четыре пункта: фотография, газетная вырезка у меня в сумке, исчезновение доктора Райли и взлом моего дома.
– Вау, кто-то такой организованный, – отмечаю я, при этом не могу объяснить, почему меня это так раздражает. – Давай посмотрим правде в глаза. Более вероятно, что я сама отправила себе фотографию, потому что я сумасшедшая, как и утверждали врачи. – Я резко замолкаю при виде выражения его лица. Чувство вины. Конечно. Насколько глупой можно быть? – Ты об этом уже думал. – Утверждение, а не вопрос. Его лицо говорит само за себя. – Ты считаешь, я сделала это сама. Ты считаешь меня сумасшедшей.
– Такая мысль у меня появлялась, – признает он. – Примерно на две секунды. Я видел, что сотворили в твоем доме, Сьюзан, и знаю, что ты этого
