веток с листьями. Их я срезал с разных кустов, чтобы не оголять кусты в одном месте и никак не выдать наше присутствие.
Поужинали мы из запасов, что принесла Аделин в тот дом, не пришлось добывать пропитание. Горячая еда и костер послужили бы хорошим подспорьем нынешней ночью, но нам пришлось обойтись без него. Мне тоже требовался отдых. Кто знает, какой путь предстоит преодолеть завтра. К тому же у меня не было никакой уверенности, что разожженный огонь никто не заметит. И кроме того, продукты могли испортиться, лучшим вариантом было их съесть. Аделин принесла с собой вяленое мясо с сыром, свежий хлеб и пироги с вареньем. Запивали просто водой, не до горячих напитков. А назавтра я решу вопрос с полноценным питанием. В светлое время пламя и дым издалека заметить гораздо сложнее. Я знал, как надо разжигать костер и готовить на нем, чтобы не засветиться.
– Ссашшин, здесь вроде никого нет, мы можем поговорить? – робея спросила меня девочка и несмело заглядывала в глаза.
Непривычно мне было видеть мямлившего боевого воробья.
– Можем, только тихо, – прошептал я Аделин на ухо, устраивая удобно на себе и разрешил: – Говори.
– Я должна была предупредить тебя о действии синих трюфелей, – гораздо смелее произнесла она. – А потом уже предлагать угощение. Прости меня! Я не подумала о возможных последствиях. И о том, что обманываю тебя. Наверно, мне в тот момент казалось это небольшой шалостью. Дозировку я тоже не знала. На всякий случай сама ела совсем чуть-чуть. Но мне хватило, чтобы почувствовать на себе их действие. Даже не представляю, каково было тебе, – уже едва слышно закончила она.
Птаха хорошо подумала о своем поступке. И раз шла с раннего утра извиняться, значит обладала достаточной смелостью и мудростью не только для признания своих ошибок, но и для того, чтобы попросить прощения. На что способны немногие взрослые. Может Аделин и не такая уж незрелая.
– Ты не представляешь, какую ночь мне обеспечила, глупая птаха, – невесело усмехнулся я. – Но хуже всего было чувствовать, что меня использовали. С тобой я забылся. Сколько тебе лет на самом деле? Ты всегда такая смелая, управляешь больши́м домом и немаленькой группой людей. Ничего не боишься. А сама – ребенок.
– Я давно не ребенок! – возмутилась Аделин. – После всего ты больше не захочешь… меня? Будешь воспринимать как неразумную девчонку? – тихо-тихо прошептала, мучивший ее вопрос. Ерзала по мне круглым задом, рисуя узоры пальцами то на моей груди, то хвосте, мягко надавливала и обрисовывала чешуйки.
Она продолжала также будоражить во мне желания. И они никак не были связаны с целомудренным времяпровождением.
– Даже не думай, Аделин! – рыкнув, я впился в ее губы.
Целовал, подчиняя себе, крепко притянув за затылок. Таранил языком ее сладкий рот, снова не сдерживаясь демонстрировал, что я сделаю с ней потом, когда мы будем в безопасности.
– Еще подобная выходка, и ты нарвешься на наказание, маленькая пичуга, –
