нам проход, нагло и бесцеремонно, словно пытаясь помочь, но, на самом деле, явно пытаясь отвлечь. На любую из девчонок нашего или какого-нибудь другого класса это легко сработало бы, но со мной подобные фокусы не проходили никогда.
– Мы очень спешим, – отрезала я и попыталась обойти одноклассника, но тот вновь возник на пути.
– Я не с тобой разговариваю, Шарапова, – сдержанно и спокойно ответил мне он.
Упоминание моей собственной фамилии его голосом резануло по ушам.
– Даша тоже спешит, Ягелев, – едко передразнила Артёма я, и раздражённо дёрнула щекой. – Поговорите как-нибудь в следующий раз. Скажем – через годик-другой, ты будешь свободен?
Не знаю, как ему удавалось держаться особняком перед моими комментариями. Скажу без утайки: на месте самого Артёма я бы уже давно двинула самой себе как следует, но Ягелев продолжал интеллигентно проглатывать каждое моё слово, совершенно никак на них не реагируя.
Зато, на сей раз, от реакции не воздержалась Даша. Она больно ущипнула меня вбок, и вновь улыбнулась однокласснику:
– Тём, нам и вправду пора, Наталия Владимировна будет ругаться. Мы итак задержались. Поговорим позже.
С этими словами, она мягко оттолкнула меня вбок, поднимаясь наверх. Без лишних слов, Ягелев подвинулся, уступая ей место и провожая удаляющуюся девушку взглядом, а затем вновь молча обернулся на меня.
– Через го-од… – почти одними губами сладко пропела я, проносясь мимо его уха, и тоже скрылась в толпе школьников.
В классе было тихо как в гробу, и только стук настенных часов и редкое клацанье ногтей Наталии Владимировны по компьютерной клавиатуре нарушали молчание. Пока классная руководительница выставляла оценки за минувший урок, мы с Дашей методично раскрашивали плакат для предстоящих соревнований, тихонько разговаривая о своём.
– Всё это меня начинает напрягать, – тихо начала вдруг Даша. – Я всё могу понять, я ему нравлюсь и всё такое, но в последнее время Артём стал слишком уж…
– Навязчивым? – хмыкнула я. – Да уж, прицепился, как лишайник.
– Да, – подхватила подруга. – И по началу, это было даже мило: шоколадки, открытки, записки с сердечками на парте и сообщения со смайликом в конце. Но я ведь сразу сказала ему о том, что никаких чувств не испытываю. И он ясно мне ответил, что всё понял. Так с чего вдруг Артёму снова потребовалось ходить за мной?
– А просто послать его куда подальше ты не пробовала? – усмехнулась я, не отрываясь от раскрашивания плаката фломастерами. – Обычно, это самый действенный способ. Меня он ещё ни разу не подводил.
– Не могу я, – устало вздохнула Даша. – Посылать людей, особенно тех, кто тебя любит – неправильно. Я бы не хотела, чтобы меня послали.
– А преследовать девчонок, которые тебя терпеть не могут – надо думать, просто замечательно! – всплеснула я руками.
Даша промолчала, прекрасно понимая, что я права, но, по-видимому, так и не найдя, что мне ответить. Она очерчивала
