в котором поклонялись тем самым «богам».
Он показал пальцами кавычки.
– Кажется, от статуй мало что осталось, – осторожно заметил я. Мы натолкнулись на что-то интересное, и я старался не спугнуть удачу. – Эти обломки… у них даже голов нет.
– Юноша, – нахмурился профессор, – не говорите чуши. Даже покрой одежды или предметы в руках могут дать материал для сотни диссертаций! Глядите, у этой статуи в руках свиток. Это уже говорит о том, что в те времена была развита письменность!
На мой взгляд, было больше похоже на планшет. Но профессору, конечно же, виднее.
– И потом, сам факт искусства тех лет! – учёный был в полном восторге, а четыре внимательных слушателя – именно то, чего ему недоставало по жизни для полного счастья. – Например! Обратите внимание на рост статуй. Разумеется, «боги» были обычными людьми, нашего с вами размера. Но тот факт, что потомки воплощали их в таких масштабах, говорит об уровне почитания и о том, что через подобную форму было принято выражать почтение…
Мы завернули за угол.
– Кстати, о лицах! – просиял профессор. – Как вы можете видеть, эти несколько статуй пострадали меньше всего, и у них даже были целы головы…
О, мы заметили. Наши лица вытянулись при виде… художества. Моё лицо, лицо Алекса, лицо Юнджи. И только Август ничего не понял.
– Э… что такое? – с удивлением посмотрел он на нас. – Вы будто призрака увидели.
– Виссарион… – не сговариваясь, выдохнули мы трое, глядя на одну из сохранившихся статуй.
А может, всё-таки хорошо, что ни Люк, ни Сенат сейчас не видят этого?
Глава 4
– Ви… кто? – изумился профессор Джонс, оборачиваясь на нас.
Что ж, на моём лице играла такая мина, будто я откусил кусок от лимона на полном ходу. Виссарион и тут прописался! Мало было мне его живого (и, между прочим – живого вопреки всем моим усилиям!), так теперь ещё и роскошная возможность созерцать его в виде статуи.
Юнджи и Алекс знали моего учители куда как меньше по времени – но, кажется, за этот короткий срок он и у них успел оставить тёплые, душевные воспоминания. Они скривились не меньше моего. А вот Август просиял.
– В смысле, тот самый Виссарион? Который…
– Тот самый, – с замогильной мрачностью подтвердил я.
– Но это же прекрасно!
– В самом деле? – тем же тоном уточнила Юнджи.
– Да! Это значит, что мы обнаружили зацепку, которая поведёт нас по верному пути!
– Я бы по такому пути не шёл, – заметил Алекс. Тем же тоном, разумеется.
В этот момент включился почти забытый нами Джонс.
– Простите, я не вполне понимаю, о чём вы ведёте речь…
О. Точно. Ты же ещё стоишь тут и смотришь всю эту сцену. Ладно, пожалуй, не стоит разрушать тебе иллюзию того, что всё идёт по плану. Я натянул на лицо улыбку – сейчас это было чуть
