старуха Магнэль, – а почём я узнаю, что вы правду скажете, угадала я о вас или нет? Назову всё как есть, а вы возьми да и соври, что, мол, не так, а мне амулет отдавать!
Мне стоило большого труда не расхохотаться на месте. «Почём я узнаю»? Ну и гадалка. Так расписаться в собственной некомпетентности!
– Так ты же видишь насквозь, – подмигнул я ей. – Неужели ложь не разглядишь?
Бабка заткнулась, захлопнув челюсть со звуком шифоньера. Возможно, она бы и отказалась от спора, решив, что себе дороже – но, пока мы препирались, вокруг уже собрались местные зеваки. Зрелище было интересным, а потому отказаться значило для неё потерять лицо – потом хоть на рынок не заходи.
– Идёт, – хмуро буркнула она. – Только про всех вас четырёх я задаром гадать не буду! Давай одного выбери, про него и расскажу.
Логично. С четырьмя легче ошибиться, чем с одним. Старуха дело знала, риски учитывала, и, скорее всего, ещё спокойно обернёт всё это дело себе в рекламу. Я поглядел на Августа, на его умоляющий взгляд…
– Никто же не против, если это будет Август? – уточнил я у остальных. Так, на всякий случай.
– Бога ради, – фыркнул Алекс. Юнджи только пожала плечами. Что ж, я улыбнулся и указал старухе рукой на парня.
– Ваш ход, мамаша Магнэль.
Гадалка придирчиво, медленно обошла Августа по кругу, пару раз даже тыкнула в него пальцем. Собираясь с мыслями, она тянула время.
– Пришёл ты с товарищами своими из земель дальних, – проговорила она торжественно, со значением, – а идёте вы в храм Света, поклониться Источнику…
Глаза Августа расширились. Ну, да – не поспоришь. Земли наши и правда дальние, и мы собирались искать местный храм.
Значило ли это, что гадалка и правда видит истину? Разумеется, нет. Почему она упомянула храм? Ну, здесь есть две причины.
Первая: она уцепилась за «Бога ради», брошенное Алексом. Приняла нас за паладинов-богомольцев или вроде того. Вторая: скорее всего, их этот Источник – крупный туристический объект, к которому приходят многие. Кстати, к нему мы потом и направимся.
– …а только сам-то ты пошёл в странствие не за благословением. Молод ты, любопытен до всего, душа твоя ищет чудес да приключений…
О Небеса, да неужели это было не очевидно из нашего диалога? Но нет, гадалка-психолог строила из себя всезнающую колдунью, и базар внимал ей.
– Младший ты среди своих, не по возрасту, так по разумению, – продолжала она. – Тебя за то попрекают, но ты верен себе остаёшься.
– Ладно-ладно, – перебил я её, – закончим со странствием нашим. Ты, старуха, расскажи про Августа, кто он там, дома.
Старуха наградила меня сердитым взглядам – но возражать на глазах у всей толпы не решилась. За нашим экспериментом уже наблюдали и купцы, и покупатели, и уличные дети-карманники, и стражники в серебристых доспехах.
– Что ж, пусть так, – отозвалась Магнэль. – Семья твоя богата, и сам ты вырос в неге и заботе…
Я
