им за это снимаются. Предпочитаю тех, кто может принять меня целиком, а не по частям.
Так надо мне звонить домой? Наверное. Вот черт!
– Что это ты так нахмурилась? – спросил Зебровски.
– Я сообщила Жан-Клоду, но не сказала ему, чтобы информировал остальных.
– А это не автоматом?
– Не обязательно. Старые вампиры вообще не очень охотно делятся информацией.
– Тебе надо поговорить с этими вампирами прямо сейчас. Если хочешь звонить кому-то из своих ребят, то побыстрее.
– Спасибо, Зебровски.
– Ага, только на этот раз ты уж выбери того, кто наверняка расскажет остальным.
– Значит, Мика, – ответила я, уже выуживая телефон.
– Привет от меня мистеру Каллахану.
– Непременно.
– Ты до сих пор телефон не доставала.
Я посмотрела на телефон, как будто он только что в руке появился. Смутно поняла, что Зебровски предполагал, будто я уже по нему говорила. Я не сообразила: тот факт, что телефон достала только сейчас, можно было скрыть.
Он замотал головой, помахал рукой:
– Мне не надо знать. Потому что, если бы я знал, что ты можешь говорить с Жан-Клодом без телефона, это как-то нарушило бы неприкосновенность места преступления. Но сейчас уж давай по телефону, ладно?
Я кивнула, держа телефон в руке.
– Как прикажешь.
Номер Мики я выбрала из списка избранных, телефон сам его набрал. Мика – леопард-оборотень, а не вампир, а оборотни мыслят более современно. Можно бы подумать, что должно быть иначе, но вот так. Вампиры не люди и не животные, они – вампиры. И как бы ни любила я Жан-Клода, я знала, что это правда.
Глава восьмая
Рингтон у Мики был – «Поступь бездомного кота» из репертуара «Stray Cats». Натэниел поставил эту мелодию на него, когда расставлял персональные рингтоны по записной книжке на моем новом телефоне. Не то чтобы этот Мике подходил идеально, но ничего лучше я пока не нашла, так что оставила.
У него всегда был ответ на деловые звонки: «Мика Каллахан слушает». Сегодня, мне, он сказал:
– Анита. – И слышно было облегчение в его голосе, но тут же он снова стал рассудительным. – Я не ожидал такого раннего звонка. Ты ведь не могла еще закончить работу на месте преступления.
Это облегчение вначале и быстрый переход к деловому тону заставили меня начать с извинения, которое никакие претензии или жалобы не могли бы из меня исторгнуть.
– Прости, что не позвонила раньше, но ведь вы же и так знали, что меня нет среди убитых.
Я тут же пожалела о слове «убитых», как только его произнесла, но и не пожалела, потому что это правда, но при этом… ах, черт!
Я представляла себе его на том конце линии, с его шартрезовыми глазами, то золотыми, то зелеными, в зависимости от освещения. Глаза леопарда, потому что когда-то один очень плохой человек заставил его пребывать
