лбом к груди мужа. Сваромир словно окаменел, его ладони застыли на плечах Велены, а лицо искажала гримаса неприятного удивления. Мачеха причитала, раскачиваясь из стороны в сторону, а отчим сидел на лавке, прикрыв глаза рукой.
Сильвина снова отчаянно рванулась, но маг держал ее крепко.
– Знаешь, все-таки… – услышала она рядом голос графа.
– А мне надоело! – оборвал его наглец, на плече которого ужом извивалась Сильвина. – Только чужих семейных раздоров мне не хватало. На наши насмотрелся с лихвой… А!
– Ну что еще?
– Это девка меня укусила!
Сильвина сильнее стиснула челюсти, впиваясь в шею мага, и тот больно ущипнул ее за бедро.
– Уймись! А то останешься без зубов.
– Пустите меня! – рявкнула она.
– Это вряд ли.
– Вы не можете вот так меня забрать! Не можете!
– Да ну? И что же я, по-твоему, делаю?
Скрипнула дубовая дверь, и Сильвина сделала судорожный глоток сырого вечернего воздуха. Ее поднесли к карете и, не слишком церемонясь, сунули внутрь. Подпрыгнув на пружинящем сиденье, Сильвина стремительно обернулась через плечо на бесстрастного светловолосого мага.
Никогда прежде она не видела такого красивого мужского лица, и никого прежде она не ненавидела так яростно, с таким отчаянием, как этого проклятого колдуна в это самое мгновенье.
– Я все равно сбегу! – выкрикнула она.
Он и бровью не повел.
– Да что ты говоришь.
Дверь с треском захлопнулась прямо перед ее носом. Сильвина тут же извернулась и попыталась выбить ее ногой, и лишь чудом не покалечилась. Ступня точно уткнулась в железную стену.
Карета тронулась практически в то же мгновенье, и Сильвина метнулась к окну. Из груди вырвался настоящий вопль, но никто не отозвался. Как в страшном кошмаре, перед глазами Сильвины заплясали городские улицы, тусклые фонари, силуэты редких прохожих. Карета быстро оказалась за городской стеной, и едва отряд магов выехал на большую дорогу, понеслась вперед с бешеной скоростью.
– Да вы же разнесете эту чертову повозку на части! – выкрикнула Сильвина, вне себя от ужаса и возмущения.
Ответом ее вновь никто не удостоил. Карета уносила ее прочь от города, прочь из Вересдола. Испуганная, потерянная, Сильвина уронила лицо в ладони и разрыдалась.
5.
– Долго еще она будет голосить?
– Да кто ж знает… Я, конечно, слышал, что вересдольские девки горластые, но не думал, что в этом смысле. И ведь кляп не разрешают ей вставить.
– М-да. Нашли с кем церемониться.
Сильвина с трудом разлепила веки и потерла переносицу. После короткого тревожного сна она медленно приходила в себя, однако в какой-то момент осознала, что негромкий разговор двух ворчливых всадников ей не почудился. К сожалению, моральных
