слезах Идзуми высыпал монеты из кармана на стол и признался в своем преступлении.
Следом за мамой он дошел до дома Миуры. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, а взрослых все еще не было. Юрико, склонив голову, попросила у приятеля Идзуми прощения и протянула ему монету в пятьсот иен.
Миура, бросив на соучастника возмущенный взгляд, взял деньги и тут же весело кинул:
– Завтра тоже ко мне приходи!
Юрико с сыном шли бок о бок по погрузившейся во тьму улице. Идзуми хотелось скорее извиниться перед мамой, но все не удавалось подобрать слова, которые бы смогли передать его чувства. Юрико, покинув дом Миуры, тоже не проронила ни слова. «Мама так сильно на меня злится?» – обеспокоился ее молчанием Идзуми и поднял взгляд. Он увидел, что мама беззвучно плачет, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
Идзуми впервые видел мамины слезы. Плачущая, она казалась совершенно другим человеком, и это испугало его. Создавалось ощущение, что по твердой броне человеческой души пошла трещина, из которой хлынуло что-то очень ранимое.
– Прости меня, пожалуйста, – прервал тишину дрожащий голос.
Бледная ручка Юрико легонько погладила мальчика по голове. Это прикосновение Идзуми чувствовал и по сей день, стоило ему попробовать рисовое пирожное с клубничной начинкой.
На концерте, который разбивался двумя антрактами, прозвучали все шесть сюит Баха для виолончели соло.
Доиграв последнюю ноту, виолончелист торжественно поднялся перед залом. Словно воин, которому потом и кровью далась эта битва, он был весь мокрый, но на лице его светилась блаженная улыбка.
Аплодисменты публики никак не утихали: после ухода артиста за кулисы его вызвали на сцену еще дважды, каждый раз он опускался перед залом в глубоком поклоне.
Идзуми бросил взгляд на маму. По ее лицу градом лились слезы, но она не думала их вытирать: Юрико самозабвенно аплодировала.
– Мама, ну что, вам понравилось? – полюбопытствовала Каори, которая встретила мужа со свекровью в холле у выхода из концертного зала. Именно она пригласила сюда Юрико, зная, как та восхищается Бахом.
– Да, техника игры просто бесподобная, и в то же время такая завораживающая легкость движений! – восторженно произнесла Юрико и, вытирая платочком все еще заплаканные глаза, улыбнулась от неловкости за свои слезы. – Каори, спасибо тебе большое!
– Я рада, что вам понравилось!
– Мы сейчас ужинать, составишь нам компанию? – спросил Идзуми.
– У нас сейчас еще будет церемония по раздаче автографов. Я подойду, как освобожусь.
– Хорошо, будем тебя ждать.
Каори слегка поклонилась и спешно удалилась за площадку с сувенирной продукцией. Идзуми заметил на жене кожаные туфли без каблука, и его кольнула мысль:
«Ей, наверное, нелегко…» Тут и к гадалке не ходи: очевидно, что Каори изрядно набегалась за те несколько дней, что была
