теперь редко кто заходит. Даже из заводских приятелей. Одичал Василий и замкнулся. После смены по обыкновению – кружка пива, телевизор, горячая ванна, сон – и снова на завод. А ведь когда-то интересовался и премьерами в театре, в кино, читал запоем, назначал свидания красоткам. И куда все делось, где все потерялось.
– Поступать-то я собираюсь в строительный, – объявил гордо Ленька, – хотелось все подробно разузнать про этот институт.
– Не советую.
– Почему?
– Ты знаешь, какой там вступительный взнос? – раздраженно вопрошал Харизмов. – Даже если вы зарежете свой скот и продадите – все равно не хватит.
Парень удивленно посмотрел на дядю чистыми глазами. «Копия Сережки, – подумал Василий, – такой же был наивный до ужаса и доверчивый». Его младший брат преподавал в Клюевской школе историю. Однажды поздним осенним вечером он увидел, как через школьное окно выносится компьютер, попробовал остановить воришек – получил смертельный удар ножом в живот.
– Послушай, Лень, мне завтра вставать рано, – ласково сказал Василий, – надо бы укладываться спать.
– Конечно, – спохватился парень. – Можно, я тут у вас приберу немножко?
Харизмов лишь пожал плечами и полез в чуланчик за раскладушкой. На часах половина первого ночи. В это время Василий, как водится, уже крепко спал.
– Лень, оставь ты это дело! А? Не трогай там ничего, – пытался он остановить племянника.
Но тот упорно мел на кухне, чистил, драил. Василий извертелся весь на раскладушке, пока ждал его. Наконец все стихло.
– Дядя Вась, давайте я на раскладушке.
– Нет уж, ты мой гость.
Парень послушно растянулся на диване. Харизмов уже начал засыпать, когда его заставил вздрогнуть истошный женский крик. А доносился он из коридора.
– Что это? – поднял голову Ленька.
– Не обращай внимания, обычные разборки, – буркнул Василий и повернулся на другой бок.
– Может быть, там помощь требуется?
– Да там пьянчуги несусветные живут, наркоши. Да ну их к лешему.
– Все равно…не ожидал от вас …
Ленька решительно вскочил с дивана. «Налетит на нож как батька, – подумал ему в след Харизмов. – Чего не имется. Молодой, горячий». Крики и возня в коридоре усилились, но Василий только ежился. А когда все затихло – замер в ожидании племянника. Ленька вошел молча. Лег не раздеваясь.
– Лень, чего там было-то?
– Да ничего.
– Обиделся?
– Да ну вас…как бирюк живете, заперлись от всех. Никого вы не любите.
– Сынок, спокойной ночи.
– Беспокойной.
Харизмов недовольно хмыкнул, но через минуту уже крепко спал. Проснулся же от пронзительного пиликанья электронных часов. Диван был пуст и аккуратно заправлен.
– Леня!
