спросил его Рогозин.
– Нет, что вы, просто говорю истину. Больше всего человеку не верят, когда он говорит истину. Поэтому процветают проповедники-авантюристы, правители-мошенники, а истинные пророки горели в кострах и умирали на крестах.
Отлучившаяся, чтобы наполнить водой вазу для букета, принесенного Рогозиным, Клавдия вернулась из кухни. Она поставила на стол цветы. При виде бутонов лицо Бальтазар Неверро перекосилось. Он резко схватил букет, вырвал его из вазы и стал терзать руками.
– Что-о-о?!– Рогозин резко поднялся так, что свалился стул. Психиатр весьма решительно настроился на схватку. Был он в полтора раза больше щуплого Крякина, и потому, по мнению Рогозина, в противостоянии с соперником смог бы одержать легкую победу.
– Прекратите, – видя назревающую драку, закричала Клава. – Прошу тебя, Вячеслав, уходи. Уходи.
– Ты, ты… этого хочешь? – медленно спросил Рогозин, и краска спала с его лица.
– Да-да, прошу тебя, оставь нас.
Рогозин попятился из комнаты, схватил в охапку шапку и пальто и вывалился из дверей в ночь. Домой он шел, не разбирая дороги, утопая ногами в опавшей листве. И когда поднялся на пригорок, засаженный редкими липами, посмотрел вниз, на улицу, на гаснущий свет в окнах дома Клавы, то тяжело выдохнул каленую боль своего сердца в звездное небо. При всем своем дипломированном знании человеческой души Рогозин так и не мог понять, почему женщины предпочитают выбирать проходимцев…
В пьянящем лунном сиропе, протекавшем сквозь занавески, в спальне таяла тьма. Клава лежала на впалой, поросшей мелкой шерстью, узкой груди этого непонятного человека. Чувствовала, как сильно бьется его сердце, сквозь полусомкнутые ресницы видела его глаза, горевшие желтым огнем. Она сама не могла поверить, что вот так просто оказалась в постели с первым встречным мужчиной. И как она на такое решилась? Все в ней было зыбко, сложно. Что теперь будет завтра и как в дальнейшем сложатся их отношения? – этого всего она не знала, да и думать об этом ей совсем не хотелось. Некстати совсем вспомнился Рогозин и вся та дурацкая стычка между мужчинами.
– Зачем ты говорил ему такую ерунду? Как ребенок, – укоризненно произнесла она.
– Какую ерунду, – отрываясь от своих мыслей, спросил он.
– Ну, про казни, Диоклетиана….
– Это правда, – твердо возразил он.
– Так не бывает, ты что, думаешь, я дурочка, – Клава даже не знала, обижаться ей или сердиться.
– Все это было в моей жизни. Каждый раз я перерождаюсь в одном из моих потомков. В том, у кого течет моя кровь, просыпается моя душа, чтобы исполнить предназначенное. Возможно, когда-то давно существовали две космические империи, – вдохновенно заговорил Василий Крякин. – Между ними велась война, кровопролитные сражения длились на протяжении нескольких миллионов лет. Все силы, мысли, старания двух цивилизаций были направлены только на уничтожение друг друга. Они бились в космосе, на планетах, астероидах,
