и помощнее, с чем-то вроде пистолета. Не дав себя хорошенько рассмотреть, он скрылся в кухне. Его напарник с винтовкой наготове закружил по небольшому холлу, осматривая завалы того, что всего пару минут назад было мебелью. В желудке куском льда заворочалась паника, это здорово мешало думать. Это, и противная мелкая дрожь, не то от страха, не то от адреналина. Почему Федя ушел? Почему отец не спускается? Как он мог не услышать взрыва? Яра беззвучно выругалась, выдыхая рывками, и тут же поморщилась от боли в ребрах.
Человек внизу тихим, пружинящим шагом обходил обломки зеркальных этажерок и низких диванчиков в восточном стиле
Мама любила шелковую вышивку на них, помнишь?
Мраморная крошка, осколки стекла и щепки хрустели под подошвами. Яра уронила голову и уткнулась лбом в шершавые доски, поднимая маленькие облачка пыли при каждом выдохе. Ее холодные влажные пальцы заскользили по корпусу телефона в кармане, прежде чем удалось его вытащить и отправить отцу пару сообщений, полных ужаса и ошибок, так и оставшихся непрочитанными. Как и те, которые она отправила Феде.
Пульс скакал, как сумасшедший, шум крови в ушах нарастал, набирал обороты внутри ее головы, подобно турбинам, заслоняя собой все остальные звуки, не выплескиваясь наружу, но все пребывая и пребывая, заполняя все внутри вязкой темной мутью. Муть эта тяжелила ноги и руки, заковывая в какое-то оцепенение, заставляя повторять по кругу одни и те же мысли.
Почему Федя впустил их? Куда он ушел? Где отец?
Было темно, только свет с улицы разбивает черноту, создавая изменчивые многослойные тени. В попытке сконцентрироваться и заставить себя хоть что-то придумать, она с силой нажала на солнечное сплетение, тут же отозвавшееся тупой болью. Цепляясь за эту боль, мешающую соскользнуть обратно в бесконечную карусель однообразных вопросов, Яра зажмурилась – зрение в таком деле только помешает, и мазнула пальцами под носом, собирая набежавшую кровь. Сжав от усилия зубы, она вытянула дрожащую руку, касаясь густой тени на стыке стены и пола, и на протяжном медленном выдохе, послала осторожный магический импульс к кончикам пальцев. Тень тут же любопытным зверем ткнулась ей в ладонь, прошлась по коже, дочиста слизав кровь, и бесшумной бархатной волной утекла вниз по ступеням, дробясь на паркете и перетекая почти невидимыми глазу движениями. Там она мягко упала в темноту под лестницей и, слившись с ней, перестала быть различима. Но Яра знала, чувствовала, как та тонким ручейком потекла вдоль стен, поглощая на своем пути все встречные тени, становясь гуще и шире. Тянуть из себя магию медленно, держа постоянный темп, было сложно, хоть бы ее вообще хватило, но держать сознание в ясности и концентрации – еще сложнее. Яра скрипнула зубами и сильнее надавила на ушиб. Нельзя торопиться, нельзя дать себя обнаружить, нельзя, чтобы кто-то увидел даже крохотное колебание темноты вокруг.
Второй колдун осмотрел кухню и вернулся в холл, его вкрадчивые
