работу. Сиди в этой пекарне с утра до ночи, уткнувшись в телефон или в сотый раз пересчитывая зубочистки-салфетки, и не жалуйся. Разве у тебя плохая жизнь?
Кассира всё ещё нет. На часах – семь двадцать три. В голову приходит понимание, что мне нужно успеть завести Грину домой до работы, но мысли кажутся совсем неважными. Я прикрываю глаза, чувствуя усталость во всём теле. Ничего не хочется. Действительно ничего. Всю жизнь презирая тех, кто опаздывает, я в последние месяцы сам перестал приходить куда-либо вовремя. Заставлять себя что-то делать с каждым днём становится всё сложней.
Я со слабой надеждой раздумываю, может ли быть так, что у меня появилась смертельная болезнь?
Подхожу к окну и ещё раз кидаю взгляд на небо. Туч стало больше, но дождя пока нет. На противоположной улице в ровный ряд выстроились маленькие магазинчики: обувной, булочная, цветочный, продукты «24 часа»… Перед ними через каждые три метра разбили красивые клумбы с пионами. Не так давно на них ещё росли астры, а до этого – фиалки. Интересно, кто их меняет?
Сейчас эти яркие цветы кажутся инородными среди всей этой унылой сырости, серого асфальта. Сквозь мутные разводы на стекле я вижу воздушные линии электропередачи, чью-то старую Toyota Comfort, припаркованную около урны, и спящий уличный фонарь, одиноко стоящий среди кустов шиповника.
Вдруг из-за угла обувного магазина виднеется скомканная тень, а за ней – скрючившаяся маленькая старушка. Её курчавые волосы спрятаны за зелёным платком, а лёгкий разноцветный сарафан, резко контрастирующий на фоне общего пейзажа, кажется сейчас совсем не по погоде. Появляется непроизвольное желание зажмуриться, но я сдерживаюсь.
Бабулька медленно плетётся по каменистой тропинке, периодически останавливаясь и на что-то облокачиваясь. Тележка, катящаяся позади неё, подпрыгивает в такт шагам хозяйки – вверх, вниз, вверх, вниз. Перед поворотом старушка останавливается и недолго думает, куда свернуть.
Мне становится интересно, что она выберет и куда она вообще направляется в такое раннее время, но мой взгляд судорожно перенимает другое движение: следом за пожилой леди, метрах в шести от неё, идёт девочка. Она продвигается ещё медленней, чем старушка, из-за чего её легко не заметить, приняв за часть общего пейзажа. Я содрогаюсь: на секунду мне мерещится, что это моя сестра. Из прошлого, когда она была ещё маленькой, разумеется. Девочке на вид лет восемь-девять. Наваждение длится не дольше секунды – девчушка и близко не похожа на Лену. Но это окончательно привлекает моё внимание. Понаблюдав, я понимаю, что схожесть и впрямь вовсе не во внешности – скорей, в движениях. А может, даже и не в них, а в той лёгкости и уверенности, что девочка источает. В чём-то, что я никак не могу понять. Но в чём-то есть точно.
Левую руку девочка неотрывно держит на стенах магазинов, проводя по ним своими тоненькими, слишком длинными для её возраста пальчиками.
