но решил не придавать этому особого значения. Володя же с нескрываемым подозрением смотрел на отца при встрече и в его взгляде читался немой вопрос о «вменяемости» Евгения Павловича. Так бывший летчик понял, что ему придется «действовать» в одиночку.
В воскресный день старик решил снова навестить странную квартиру на четвертом этаже. Дверь ему открыла та, другая, девушка. Она его, несомненно, узнала и потребовала объяснить, почему он пришел к ней домой. Евгений Павлович растерялся и начал было оправдываться, что подарил букетик фиалок модельеру в знак своего уважения. Другая девушка снова, уже с негодованием, заверила старика, что живет одна и не имеет никакого желания выслушивать его старческий маразм. Но тут же, как-то внезапно смягчившись, предложила: «Я вижу, что вы мне не верите. Что ж, проходите. Убедитесь сами! Проходите – посмотрите, как скромно я живу. Да и работа у меня самая обычная – на аптечном складе коробки с лекарствами сортирую. Откуда у меня шикарный ремонт?» Решив, что это его последняя возможность узнать правду, Евгений Павлович переступил порог квартиры.
То, что он увидел, превзошло всякие ожидания. Комната действительно оказалась очень бедной: обои местами выгорели, полировка на мебели потрескалась и потускнела, на полу лежал дешевый линолеум. Никаких манекенов с софитами не было и в помине, а на месте кожаного дивана стояла старая расшатанная софа, застеленная клетчатым пледом. Евгений Павлович вдруг побледнел и упал на софу, схватившись за сердце.
Девушка испугалась не на шутку. Не зная, что делать в таких ситуациях, она побежала на кухню за аптечкой и вызвала «скорую». И только она вышла из комнаты, как появилась модельер с чашечкой кофе в руках. Евгению Павловичу казалось, что он вполне здоров и чувствует себя хорошо, и лишь на минутку прилег отдохнуть на просторный кожаный диван. Комната стала «той» – она трансформировалась в роскошную студию девушки-модельера. Сама же модельер поздоровалась с Евгением Павловичем, как с близким другом, поблагодарила его за цветы и предложила кофе. Уставшим голосом заметив: «Ах, как без нее спокойно и хорошо, никто работать не мешает. И расслабиться можно, кофе вот, хотя бы, неторопливо выпить. Да вы лежите, отдыхайте. Вы мне не мешаете!»
Сквозь полуприкрытые глаза Евгений Павлович смутно различил фигуру другой девушки, склонившегося над ним врача «скорой помощи», крики какой-то незнакомой полной женщины: «Тая, помрет ведь дед! Помрет, не дай бог! Ужас-то какой!!!» И голос врача: «Не мешайте, отойдите все. Женщина, а вы прекратите причитать. Санитары сейчас поднимутся, реанимировать будем».
***
Очнулся Евгений Павлович уже в больнице, лежа на железной кровати. Рядом стояли первые посетители в белых халатах – его сын и девушка Тая – аптечный работник, в квартире которой у него случился очередной приступ. Когда же это произошло? Старик ничего не помнил.
