Я буду носить их. Часто. Спасибо вам.
– Садитесь к нам! – Кьерки, понявший, что о ком-то здесь нужно позаботиться, само собой, не мог усидеть на месте. – Угощайтесь. Садитесь вот сюда, поближе к сестрёнке. Какие вы обе красавицы! Как дела в пансионе?
Миг – и Ада уже весело болтала с ним, а Ласси угрюмо протискивалось за стол вслед за сестрой.
Если бы у меня было больше времени с ними – я бы наверняка нашла способ растопить холод, который сковал её сердце. Я помнила, какой весёлой, смелой была Ласси когда-то. Но после трясучки, глухоты, после того, как мама, Вильна и Иле умирали у неё на глазах, что-то в ней сломалось… Мы с ней до сих пор не поговорили об этом.
Мне хотелось верить, что время поможет исцелить её. Время, а ещё Химмельборг с его теплом, радостями и богатством. Во всяком случае, это я могла им дать – и собиралась стараться изо всех сил.
Ада перенесла случившееся куда лучше. Может быть, потому, что с самого начала счастливо оказалась в гостях у госпожи Торре. Да, она, как и я, не успела попрощаться с мамой и сёстрами… Зато и наблюдать за их угасанием ей не пришлось.
Теперь все, кроме Строма, были в сборе. На столе появились соки, блинчики с лимоном и конвертики с кислицей – Ада их обожала – а разговор потёк мягче и спокойнее, без упоминания убийств.
Кьерки то и дело пытался разговорить Рорри – мне казалось, тому было бы гораздо легче, оставь его все в покое.
– Он получил письмо от госпожи Луми, – шепнул мне Кьерки, когда мы оба стояли, дыша воздухом, на улице у дверей.
– Вот как. – Постыдное, колоссальное облегчение.
Я радовалась, что мать Миссе не писала мне.
– Да. Бедный парень… Не знаю, как вообще она умудрилась раздобыть его адрес, ведь он уехал из Гнезда.
Мы помолчали.
– Что было в письме?
– А как ты думаешь… – Кьерки вздохнул. – Людям, которые переживают чудовищную потерю, всегда нужно кого-то обвинить.
– Бедный Рорри.
– Да уж… Я надеялся, парень скоро придёт в себя, но это письмо… Его просто придавило к земле, понимаешь? Не знаю, как ему помочь…
Я собиралась ответить Кьерки, когда на нас обоих упала тень.
– Я сильно опоздал? – Я почувствовала, как губы помимо воли расплываются в улыбке. Я старалась не думать об этом, но в глубине души боялась, что он не придёт.
– Ты вовремя.
Мы трое как раз собирались вернуться в «Фонтан», когда в спешащей мимо вечерней, весёлой химмельборгской толпе я заметила Томмали. Кьерки тихо ахнул, заулыбался, поспешил ей навстречу – мы со Стромом, не сговариваясь, пошли внутрь.
– Ну и ну, – шепнул мне Стром, улыбаясь. – Я был уверен, что она не придёт.
– Я тоже.
С появлением Строма все было притихли, но он заказал снисса, оленины, ещё крудлей, и скоро стол опять зашумел. Маркус – с попеременным успехом – пытался вовлечь Рорри в обсуждение
