и уже привык всегда ночевать дома, – подушки на нём совсем продавились и истрепались. Но по-своему это было даже приятно; было в этом что-то домашнее.
– Да, очень. – Иде устроилась за столом, по-детски подпёрла щёку ладонью. – Если бы Рорри не грустил, было бы идеально, но, наверное, так даже лучше.
– Действительно?
– Да. Когда что-то идёт не так, остальное лучше запоминается.
– Пожалуй. Но испортить что-то – не единственный способ запомнить. Я ведь должен тебе подарок, так?
Она старалась казаться равнодушной, но Стром видел: взволнована.
– День ещё не закончился, а я уже получила больше подарков, чем за годы до этого.
– Подарков много не бывает. – Он достал из тумбы, ближайшей к дивану, тяжёлый бархатный футляр и протянул ей. – Вот. С днём рождения, Иде. Двух дорог и горячего сердца.
– Что это? Это связано с охотой?
– Открой и посмотри.
Она отбросила ленточку, которой был перевязан футляр, и щёлкнула крышкой с обычной женской нетерпеливостью – как ему и хотелось, хотя бы на миг от обычной холодной сдержанности Иде Хальсон не осталось и следа.
Некоторое время она молча рассматривала лежавшую на бархатной подушечке подвеску в виде распростёршей крылья птицы и мерцающую, как струйка льда, серебряную цепочку.
– Как красиво, – наконец сказала она. – Это ястреб?
– Мне кажется, она больше похожа на птичку поменьше. Мне просто понравилась форма… Сказать по правде, единственный символизм, который мне хотелось вложить в неё, – это отсутствие всякого символизма. Мне хотелось найти что-то, не связанное ни с охотой, ни со Стужей… Тебе не нравится?
– Очень нравится. – Она бережно подцепила цепочку, погладила подвеску пальцем. – У меня никогда раньше не было таких украшений.
– Я заметил. Подумал, может, стоит это исправить.
– Очень красиво. – Она явно силилась и не могла сдержать радостной улыбки. – Спасибо.
– Хочешь надеть?
Она кивнула, слишком взбудораженная, чтобы говорить.
– Тогда подойди. Я помогу.
Она приблизилась медленно, как зверёк, чувствующий ловушку, повернулась к нему спиной. От прикосновения пальцев лёгкие волоски у неё на шее приподнялись. Стром с трудом поборол в себе желание прикоснуться ещё раз, щёлкнул замочком.
– Готово.
Она отошла к зеркалу без малейшей заминки, и Стром подумал: может, её напряжение ему только привиделось.
– У меня есть и ещё один подарок. Думаю, ты знаешь, какой.
– Ты знаешь, куда идти? – Её взгляд засиял ярче, и он залюбовался ею. – Координаты?..
– Думаю, да. До сих пор мои пути вели в никуда, как будто то, что шептала мне Стужа, было мороком… Но, похоже, для Гасси всё было по-другому. – Горькое разочарование в его голосе не укрылось от неё. Он вдруг почувствовал тёплое, мимолётное прикосновение – охотница тронула его руку.
– Символ
