добром за добро, а злом за зло предписывает самая выигрышная игровая стратегия «Tit for tat»). Однако в отличие от экономико-социологического подхода, индивиды в теории игр остаются изолированными (в знаменитой «дилемме заключенного» они буквально разделены каменными застенками), лишенными возможности обсуждать и согласовывать решения между собой, им остается только реагировать на последствия этих решений.
Другое направление развивается представителями вирджинской школы (Дж. Бьюкенен, В. Ванберг, Дж. Таллок), которые пытаются переосмыслить теорию рационального выбора с позиций нормативного индивидуализма. В отличие от индивидуализма текущих действий в моделях чикагской школы и теории игр, здесь человек уже не максимизирует полезность в каждом акте своего выбора, снова и снова приспосабливаясь к возникшей ситуации. Он зачастую следует готовым правилам, усвоенным в результате адаптивного обучения (adaptive learning) на основе прошлого опыта. Вместо того чтобы калькулировать выгоды и издержки в каждом отдельном действии, индивид осуществляет выбор на другом уровне – между правилами поведения[38]. Причем выбор этот вполне рационален, поскольку соответствует его долгосрочным интересам[39]. В результате мы приходим к понятию рациональной морали, и репутация становится еще одной разновидностью капитала.
По-своему решает сложную проблему обеспечения общественных благ (public goods) как продукта коллективного действия М. Олсон (р. 1932). В традиционной экономической теории организация является продуктом спонтанного действия индивидов. Однако рационально действующий индивид не заинтересован лично участвовать в деятельности больших групп (профсоюзов, политических партий), где наличие или отсутствие его личного вклада не меняет кардинально общей ситуации. Даже нуждаясь в коллективном благе, он склонен сэкономить свои ресурсы и «проехать» за счет других. Проблема «безбилетника» (free rider problem) становится настоящим камнем преткновения для производства общественных благ, причем она порождается не недостатком когнитивных способностей, не ошибочными расчетами или отсутствием информации, а напротив, сугубо рациональными установками индивидов[40]. Возникает необходимость принуждения и особых избирательных стимулов как неотъемлемых элементов всякой достаточно крупной организации. Таким образом, если теория игр показывает, как вырабатываются нормы доверия на рынке, то теория коллективного действия раскрывает механизм образования организаций.
В заключение суммируем общие предпосылки теорий рационального выбора. К ним относятся:
• строгое следование принципу методологического индивидуализма;
• превращение субъективной рациональности человека в основу принятия решений;
• сохранение предпосылки об автономности решений человека, опирающегося скорее на личный опыт, чем на социальные связи;
• расширительное
Мы называем это «стратегическим выбором» (подробнее см. в гл. 3).
«То, что индивид может, ничего не калькулируя, совершать моральные поступки, не означает, что сфера индивидуальной морали вовсе остается вне всякой калькуляции. Основной вопрос заключается в том, на каком уровне сравниваются выгоды и издержки» (
«На самом деле не факт, что идея о действии групп во имя своих собственных интересов логически следует из предпосылки о рациональном и эгоистичном поведении… до тех пор, пока не существует какого-либо принуждения или группа недостаточно мала, рациональные, своекорыстные индивиды не будут прилагать никаких усилий к достижению общегрупповых целей»
