type="note">[143]. Добавим, впрочем, что пока попытки «социологического империализма» более значимы для самой социологии и не привлекают пристального внимания экономистов.
Основными мишенями для критики избираются неоклассический подход Г. Беккера и новая институциональная экономическая теория О. Уильямсона. При этом социология рационального выбора демонстрирует прямую связь с экономической теорией, хотя и вносит серьезные методологические дополнения. Сетевой подход предлагает альтернативную содержательную интерпретацию отношений экономического обмена. Новый институционализм производит прямые заимствования из экономической теории, одновременно подвергая ее основательной критике. Политико-экономический подход также использует институциональные концепции экономистов (прежде всего экономической теории развития), критикуя неоклассический подход за игнорирование роли власти и государственного воздействия на хозяйственные процессы. Культурно-исторический и этнографический подходы – более «мягкие», они в еще большей степени отдаляются от экономической теории и тяготеют к применению менее формализованных методов.
Параллельно с новыми направлениями экономической социологии развивается родственное ей по духу направление «социоэкономики», провозглашенное А. Этциони (р. 1929), опирающееся на идеи коммунитаризма и вводящее особое моральное измерение в экономическое поведение человека[144]. Это направление принципиально разнодисциплинарно: помимо экономических и социологических методов, оно приветствует применение инструментов психологии, права и политических наук. Оно также в более сильной степени ориентировано на вопросы экономической политики[145].
Помимо этого, в конце ушедшего столетия поднялась целая волна исследований тендерных и этнических аспектов хозяйственных отношений. Возник также специфический постмодернистский вариант экономической социологии (С. Лэш, Дж. Урри)[146].
Существуют также смежные направления, которые не могут не интересовать экономсоциологов. В их число входят экономическая антропология (М. Салинз и др.), развивающая взгляды Б. Малиновского, М. Мосса и К. Поланьи[147], экономическая психология (Дж. Катона, М. Арджайл, А. Фернхем)[148], а также разновидности политической экономии, изучающей связь экономических и политических отношений[149]. Со многими из перечисленных направлений мы еще встретимся на страницах данной книги[150].
История междисциплинарных отношений. Теперь перейдем к вопросу о взаимоотношениях между экономической теорией и экономической социологией в историческом аспекте. В соответствии с нашей второй гипотезой (см. гл. 1) экономическая социология, проходя через сходные этапы, отстает от экономической теории на один условный шаг. В историческом аспекте, со всеми неизбежными упрощениями,
«Социоэкономисты утверждают, что поведение человека – результат двойственности его личности. Они говорят, что люди движимы отчасти приземленными мотивами влечения к удовольствию и собственными интересами, а отчасти благородными побуждениями к высшим моральным устремлениям» (Socio-Economics: Toward a New Synthesis / A. Etzioni, P. R. Lawrence (eds.). Armonk; N.Y.: M. E. Sharpe, 1991. P. 3). См. также:
См., например:
Мы, конечно, не в состоянии в коротких обзорах перечислить все имена, значимые для развития экономической социологии. Кроме того, многие и очень разные фигуры, сыгравшие принципиальную роль в становлении социологии в целом, не уделяли специального внимания хозяйственным вопросам (например, А. Токвиль (1805–1859) в доклассический и 3. Фрейд (1856–1939) в классический периоды, чикагская школа в начале неоклассического этапа и франкфуртская школа в его конце, и т. д.).
