автономного развития рынка и, тем более, на возникновение рыночного общества, в котором социальные и политические отношения подчиняются рыночной логике. По его мнению, при недостатке или неэффективности ограничительных мер развитие рыночных отношений способно порождать негативные побочные эффекты (экстерналии), несущие в себе опасные элементы саморазрушения, в том числе и для самого рынка. Поэтому рынок в частности и хозяйство в целом изначально предполагают наличие механизмов регулирования. Причем речь идет не только о предупреждении или устранении негативных последствий, порождаемых неизбежными рыночными сбоями. На всем протяжении человеческой истории само развитие рынков происходило не вследствие отказа от регулирования, но, напротив, во многом порождалось этим регулированием, которое производилось в том числе и по логике, весьма отличной от рыночной.
Наряду с социальным регулированием, осуществляемым силой традиций, социальных норм, стихийными и организованными действиями хозяйственных агентов[304], важнейшую роль в этом процессе играет регулирование со стороны государства. Историкам и антропологам хорошо известно, что большинство рынков складывалось не помимо и вопреки, а при его прямой поддержке. Причем это относится отнюдь не только к примитивным, но и к современным хозяйствам. Современный рынок столь же не автономен от действий государства[305]. И потому для экономической социологии проблема развития рынков неотделима от проблемы государственного регулирования хозяйства.
Задача данной главы – показать специфику государства и его интересов, раскрыть функции государственного регулирования хозяйства, сравнить разные типы взаимоотношений представителей государства и участников рынка, включая их коррупционные проявления.
Общее определение и специфика государства. Начнем с исходного определения государства, которое вновь заимствуем у М. Вебера: «…мы назовем государством принудительную политическую организацию, действующую в течение продолжительного времени, чья администрация успешно поддерживает притязания на монополию легитимного использования физического насилия для поддержания установленного порядка»[306]. Ключевым признаком государства, таким образом, выступает исключительное право на осуществление легитимного насилия на определенной территории. Оно связано с принуждением всех других агентов к отказу от использования насилия без санкции государства. Из этой территориальной монополии силы вытекает другая монополия государства – фискальная. Она выражена исключительным правом сбора налогов на данной территории[307].
Таким образом, в своем исходном определении деятельность государства исключает конкуренцию. Хотя в определенных условиях рядом с государством могут действовать и частные структуры, претендующие
«Автономный рынок не «возникает»; он конструируется в процессе утверждения политической и государственной власти… Исторически мы не сможем понять функционирования и развития рынков без признания того, в какой степени они были сформированы фискальными интересами государства и формами легитимации государственной власти, которые в свою очередь находились под воздействием международной гонки вооружений»
Подробнее об этих двух монополиях см.:
