захватам и дроблению территории);
• национальной безопасности (предотвращении угрозы зависимости и нанесения ущерба стране).
Понятно, что в отличие от сохранения территориальной целостности, поддержание национальной безопасности – задача куда более широкая, которая включает множество хозяйственных аспектов.
Еще более непосредственно со сферой хозяйства связаны задачи управления. Государство не ограничивается своей политической и военной ролью, активно влияя на формирование хозяйства. И практически все крупные реформы в истории самых разных хозяйств во многом инициировались государством, проводились в устанавливаемых им формах, определялись его фискальными и милитаристскими интересами[313]. Задачи государственного управления состоят в следующем:
• поддержание устойчивого развития; • производство общественных благ;
• предоставление и обеспечение общегражданских прав.
Для реализации указанных задач защиты и управления государство выполняет следующие регулирующие функции:
• установление формальных правил, в рамках которых осуществляется хозяйственная деятельность (законодательная функция);
• поддержание формального порядка с наложением санкций за нарушение установленных правил (репрессивная функция);
• перераспределение части хозяйственных ресурсов и извлекаемых доходов (редистрибутивная функция);
• регулирование средств денежного обращения (монетарная функция);
• непосредственное участие в производстве благ (производственная функция)[314].
Насколько реализация данных функций государства нейтральна по отношению к интересам участников рынка? Много лет ортодоксальные марксисты и их последователи уверяли, что государство есть машина подавления, действующая в частных интересах господствующих классов[315]. Либералы, напротив, были склонны видеть в государстве «третью силу», равноудаленную от всех участников хозяйственного процесса. И тот, и другой взгляд выглядят как явные упрощения. Политика государства никогда не была и не будет совершенно нейтральной, даже если и пытается выглядеть таковой. Государство не может избежать разного рола влияний. Но даже если регулирующие меры не пролоббированы непосредственно какой-нибудь крупной хозяйственной структурой, то любое вмешательство государства все равно оказывается кому-то выгодным – немедленно или в конечном счете.
Тем не менее государство, за исключением немногих одиозных случаев, не растворяется в интересах частных («олигархических») структур. Оно сохраняет свою автономию. Другое дело, что эта автономия не означает полной независимости от общества. Напротив, государство лействует на принципах, которые П. Эванс определил как встроенная автономия (embedded autonomy)[316]. Речь
Об этой позиции применительно к российской истории см.:
Государственный сектор, включающий предприятия и учреждения, которые полностью или преимущественно принадлежат государству, а также предприятия, в собственности которых государство имеет свою долю, весьма обширен практически во всех странах с самым разным уровнем экономического развития.
См., например:
