акты Российской Федерации»[67], основное содержание которого направлено на повышение качества современного национального права в борьбе с деяниями, содержащими в себе признаки терроризма.
В пояснительной записке к анализируемому документу была отмечена неадекватность существующего нормативного обеспечения в борьбе с терроризмом его угрозам и формам. Обосновывается необходимость установления ответственности за содействие террористической деятельности, включающей в себя в качестве одной из форм и его финансирование.
Такая практика следует из уголовного законодательства ряда зарубежных государств, а также рекомендаций международных организаций, что указывает на унифицированность предлагаемого подхода, и это, безусловно, повышает качество борьбы с террором нового формата.
В результате Уголовный кодекс Российской Федерации и был дополнен ст. 2051 УК РФ «Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению», в рамках которой самостоятельной формой преступной деятельности признается финансирование акта терроризма либо террористической организации.
Эти изменения и открывают новый этап противодействия финансированию терроризма уголовно-правовыми средствами в России.
Чуть позже с учетом положений Федерального закона «О противодействии терроризму»[68], а также в связи с ратификацией Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма[69], ст. 2051 УК РФ Федеральным законом № 153-ФЗ от 27 июля 2006 г.[70] была приведена в соответствие с содержанием вышеуказанных нормативных правовых актов и стала носить название «Содействие террористической деятельности», но идея отнесения финансирования терроризма к вышеназванной форме преступного поведения сохранена. Поддержал эту концепцию законодатель и в принятом Федеральном законе № 375-ФЗ, внесшим уточнение в содержание понятия «финансирование терроризма»[71].
Причем ст. 2051 УК РФ к иным формам содействия также относит: склонение, вербовку или иное вовлечение лица в совершение преступлений террористической направленности.
Все это указывает на разнообразие и возможность расширительного толкования таких форм, что, безусловно, ставит вопрос о содержании спектра нарушаемых общественных отношений, непосредственно страдающих при финансировании терроризма, и возможности их соотношения с объектами посягательств при склонении, вербовке или ином вовлечении в террористическую деятельность.
Вышеизложенные изменения завершают проведенное ретроспективное исследование становления и развития гносеологических основ противодействия терроризму и его финансированию в России. Проанализированные в параграфе деяния буквально не тождественны современному понятию терроризма. Однако использованные российским законодателем такие дефиниции, как «смута», «бунт»,
О внесении дополнений в законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 103-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3020.
О противодействии терроризму: Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма: федеральный закон от 20 апреля 2006 г. № 56-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2009. № 20. Ст. 2393.
О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации конвенции совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму»: Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3452.
О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности: Федеральный закон от 6 июля 2016 г. № 375-ФЗ // Российская газета. 2016. 11 июля.
