с мелом в руке.
Я улыбнулась.
– С муженьком ее ужиться было непросто, он вроде был охоч до женщин, а кое-кто говорит, что и до мужчин… так или иначе, он от нее ушел. Похоже, они…
Бернадетта оглянулась и понизила голос:
– Они развелись.
Я потрясенно распахнула глаза. Развелись? Бернадетта сокрушенно покачала головой.
В те времена, Лиз, разведенных непременно причисляли к распутным женщинам. Глядя на мадемуазель Терезу с ее белоснежными волосами, длинными плиссированными юбками и блузками, застегнутыми до самого подбородка, в это невозможно было поверить.
Бернадетта поднесла к губам бокал, смахнула со стола несколько крошек и продолжила:
– А дальше, месяцев тому эдак девять, мамзель Вера и Колетт приехали на ихней машине, с Марселем за рулем. Ей-богу, как сейчас это помню, коровы и те обалдели. Марсель, конечно, урод, зато женщины так хороши, что и вообразить невозможно. Мужчины начали было свистеть, но угомонились, как только из машины показался Люпен. Старик Пейо поднял крик – решил, что уже помер и видит Сатану!
Она взглянула на часы. У нас еще оставалось немного времени до мессы.
– Они привезли с собой кучу вещей – сундуки, коробки, лампы, мебель, ковры – и купили этот большой дом, а мамзель Тереза поселилась вместе с ними. Три недели кипела работа, обустраивались с размахом. Марсель объявил, что нужны каменщики, маляры, прислуга и что хозяйка отнюдь не скупится при оплате. Через три дня меня взяли на работу. Дом превратился во дворец.
Бернадетта встала, взяла несколько бобовых стручков и стала их лущить.
– Ну, и что дальше? – я ловила каждое ее слово.
– А что дальше? Люпен показал мне, как накрывать на стол, растолковал, какие блюда любит мамзель Вера, и взял с меня страшную клятву, что я не стану болтать о том, что тут происходит.
Я дрожала от волнения. История захватила меня.
– Люпен сказал тебе, зачем они приехали?
– Он сказал, что мамзель Вера получила наследство. Видать, она решила им воспользоваться. И правильно сделала, где это видано, чтобы за катафалком тащили сейф? Колетт искала работу, и я рассказала ей про мастерскую. Был конец лета, сезон вот-вот должен был начаться.
Я задумчиво отправила в рот кусок хлеба. Взять и приехать сюда жить, надо же! Бернадетта оторвалась от своих бобов, ее глаза заблестели.
– Однажды вечером я слышала, как мамзель Колетт разговаривала с Люпеном о цирке, в котором он раньше работал.
– В цирке? – застыла я с набитым ртом.
– В цирке.
Бернадетта осталась довольна произведенным эффектом.
– Его нашла там мамзель Вера. Он выполнял силовые номера или что-то в этом роде. Мамзель Вера решила, что он очень красивый, и они вместе уехали.
– Даже так?
– Даже так.
Во всем этом не было ни логики,
