скрепила широкую юбку между ног – теперь это шаровары, на белой футболке нарисовала череп и кости, намотала на талию шарф, сделав широкий пояс. Посмотрела на часы – время! Выскочила из кухни:
– Ёхо-хо! – хотела добавить «и бутылка рома», но передумала.
Пашка засмеялся. Он был в рубашке, узлом завязанной на животе, в дачной шляпе и тёмных очках.
– Зачем тебе очки, пират? – грозно нахмурилась я.
– Сегодня сильно светит солнце, капитан. Тебе-то хорошо, у тебя один глаз.
– Ты весёлый и находчивый, пират. Жалко, что нет очков для одноглазых!
Пашка захохотал, молодец, быстро включился в игру. Чёрным фломастером мы нарисовали друг другу усы, сделали из стульев корабль и поплыли искать сокровища. Молодой пират учился читать карту, отмерял на суше шаги, разбил вазу, дерзко спорил со мной, не желая слушать подсказки. Наконец, нашёл клад в капюшоне моей куртки и счастливый уснул на диване в ворохе белья, прижав к себе коробку с сокровищем.
Завибрировал телефон. Пашкин? Мой? Кто-то пробивается. Видеозвонок.
– Ты, мать, что? Умом тронулась? – на меня с ужасом смотрела подруга с «редким”именем Катя, Катерина.
– Что тебе не нравится? – радостно и тихо, чтобы не разбудить пирата, спросила я.
– Ты в зеркало себя видела?
– Нет.
– Так посмотри! – в голосе подруги слышался страх.
– Катерина! Принимай мир таким, какой он есть. И ничего не бойся, – я разглядывала себя в зеркало. – Усы мне идут. Почти как… (у неё или у него?) Кончиты Вурст. Помнишь?
Я подрисовала ещё и бородку. Катя молча смотрела на мои действия.
– Кончиту я помню, он поразил тогда весь мир. А у тебя всё в порядке? На работе как? – спокойная, а голос, как у сиделки тяжелобольного.
– Всё хорошо, – я улыбалась, радость и беспечность не покидала меня.
– Может, мне приехать? – осторожненько поинтересовалась как психотерапевт, а она им и является.
– Нет, у меня все спальные места заняты, – веселье хотелось продолжать.
– Так вас там несколько? – Катерина этого точно не ожидала.
– Четверо: я, Кончита, Пашка и пират, – хихикнула я. – Двое скоро уйдут.
– Кто уйдёт? И кто останется? – бдительная Катерина хотела правды.
– Кончита и молодой пират уйдут. А мы с Пашкой останемся, – я навела камеру на спящего мальчика.
– Так нельзя, Алёна! Мне плохо стало от твоей улыбки, думала, что у тебя крыша отъехала! – с облегчением выдохнула Катерина.
– Тихо ты. Что нужно? Говори. Я спать хочу.
– А просто так. На сердце тревожно было. Спи. Завтра поговорим. Проверю. Вдруг у тебя рецидив будет.
– Позвони мне, позвони… – пропела я, но Катерина уже отключилась.
Надеюсь, никто больше доставать не будет. Хотя время ещё детское. 23:00. Я, смывая усы и бороду,
