монументальную задницу и изрядные окорока. Скифская баба, богиня плодородия. Браслеты и фенечки до локтей пухлых ручек, а волосы из подмышек не то что торчат, но даже и покрашены. Слева – в зелёный, справа – в розовый. Бодипозитивненько.
– При-и-ива… – сказало это чудо тоненьким голоском и тряхнуло головой, как ужаленная оводом лошадь. Мотнулся водопад крашеных в разные цвета мелких длинных косичек с вплетёнными нитками, колечками, бубенчиками и прочим мусором, по телу пробежала от сисек к ягодицам волна колыхания жира. Завораживающее зрелище. Человек-желе.
– Это моя глойти, – пояснил Марко.
– Очень, э… приятно. Наверное.
– Она – хорошая глойти, – укоризненно сказал цыган. – Она нашла этот маяк.
Я не испытал приступа благодарности к этому крашеному колобку. Лучше бы она ничего не находила.
– Она хочет на него посмотреть, для неё это важно.
– Позязя! – тоненько проблеяла тётка.
– Пусть смотрит. Но отсюда. Внутрь не пущу.
– Она посмотрит отсюда, но ты не мог бы его… включить? Если ты не знаешь как, она подскажет!
Женщина-холодец энергично закивала, перекатываясь волнами внутри себя.
– Нет. Я не буду включать маяк. Что-то ещё?
Нашёл дурака. Включить, чтобы на его сигнал сбежались все халявщики обитаемого Мультиверсума?
– Ладно, ладно, понял тебя, Сергей. Жаль, конечно, но ты тут хозяин. Вот, принёс зоры.
Он вытащил из кармана три белых цилиндрика.
– Один твой, – вздохнул он, закатывая глаза в немом страдании от моей корыстности и несговорчивости.
Я не повёлся. Молча сгреб акки.
– Сейчас поставлю на зарядку.
– Она постоит тут, ничего? – спросил Марко. – Она так стремилась к маяку, разреши ей! Она не будет подходить ближе.
– Если не будет – пусть стоит.
– Пасип, чмоки! – пискнула тётка и, хотя разговор был про «постоять», тут же уселась огромной мягкой жопой на дорожку, растекаясь жиром живота на целлюлит бёдер.
Ноги в резиновых шлёпках оказались волосатее моих. Экая нимфа, туды её в качель.
Подозрительно глянув в спину удаляющемуся Марко, пошёл в башню. Зуб даю, что-то они мутят. Но придраться вроде не к чему. Ладно, заряжу им акки, и пусть проваливают. Моё «тихое место у моря» превратилось в какой-то проходной двор. Теперь ещё тащить будут всё, что гвоздями не приколочено. Знаю я эту братию, в Гаражищах у нас одно время шарашились. Ничего без присмотра оставить нельзя было. Я тогда их слов и нахватался немного. Потом, как я подозреваю, грёмлёнг потихоньку эту шайку отвадили. Как конкурентов по скупке железа.
Спустился вниз, вставил акк в гнездо на консоли, повернул рычажок. Кристаллы в основании заныли, защёлкали разряды, запахло озоном, застонала металлом штанга привода, центральная колонна начала нагреваться.
