для нее. Ее желания превыше всего… ну и мои конечно тоже. Я бы ни за что не согласилась вернуться в наше село. Там моя мать и даже я все время должны были работать. А сейчас у нас есть помощницы. Моя мать родила еще двух детей и Оуюн Хаган теперь любит ее еще больше. Она продлила его род. А мы с матерью ему поэтому очень преданы. Ведь он самый главный Вождь во всей Великой Степи. Он самый умный и сильный.Я застыла в недоумении, откуда у нее такие мысли?! Я не выдержала и подскочила к ней, едва сдерживаясь чтобы не накрутить на руку ее толстую косу.
– Маха! Что ты такое говоришь?!
– А что такого? Я сказала правду! Все знают это. Ты уже давно уехала из Племени, а она решает многие вопросы. Если кому-то что-то надо, то сначала идут к ней, она думает, потом просит отца и всегда добивается своего. Это знают люди, они боятся ее, стараются ей угодить и понравиться. Отец ведь часто занят и в разъездах, а она всегда на месте, он доверяет ей, она в курсе всего! Что же тут плохого?! Почему ты рассердилась?– не унималась Маха.
– Так вы обе корыстные и алчные! А мой отец ведь верил вам!
– Ну да! И правильно! А кому он еще должен верить?! Мы никогда не предадим его!
Айзере слушала нас, переводя взгляд с меня на нее, она явно не все понимала.
Я заметалась по юрте, не зная, что делать. Ведь наказать девушку ничего не даст, нужно, чтобы она изменила свои мысли. Но как? Вероятно, что и Маланья думала так же! Неужели отец ничего не подозревает?! Злость на Маланью и Маху накрыла меня покрывалом гнева. Мне нужно было успокоиться и принять решение. Сейчас никто не сможет помочь мне. Я, я сама должна поступить правильно. Рядом нет ни Баэрты, ни Хасана. Отцу я не могу сказать этого, не хочу ранить его. Я повернулась и молча ушла в малую юрту с рукописями. Мрачные мысли, словно назойливые мухи роились в моем уме, порождаемые им, наполняя тревогой за судьбу отца и всего Племени. Действительно, права Маха, я давно уехала из Племени и не в курсе того, что происходит там, может быть Маланья плетет интриги вокруг отца. Какие решения она принимает? Хорошо, что он отправил Маху сюда. Разъединив мать и дочь, он сделал правильно. Ведь подрастая, видя как ведет себя мать, она возможно тоже могла нанести вред власти отца. Рассуждая так я провела много времени одна, но так и не приняла никакого решения. Устав от этих мыслей, я забылась вязким сном, где в воображении всплывало довольное лицо Маланьи, она что-то шептала, сидя на высоком троне из большой подушки. Вдруг она приподнялась и я увидела, что это не подушка, а мешок с монетами, она развязала его и из него посыпались монеты, наполняя пространство, будто золотая река, вышедшая из берегов. Подбежала Маха и стала сгребать их обратно в мешок, но они выскальзывали сквозь пальцы и сыпались вновь на пестрый ковер. Маха кого-то позвала и я увидела вбежавшего в юрту купца Жооша. Он трясущимися пальцами с грязными ногтями стал собирать монеты и засовывать себе за пазуху, но они опять посыпались на пол и рекой текли по юрте. Маха и Маланья кому-то еще крикнули и вбежал Бямбасурен,
