style="font-size:15px;"> – Откуда… – Стёпа не успел договорить.
– Случайно услышала. В библиотеке. На днях…
Короткий разговор. Оказалось, что Стёпа закрывает смену в Евином районе. И сам живёт недалеко.
– Ладно, пусть едет с нами, – напарник нервничал. – Так даже быстрее получится, чем с госпитализацией. Нам машину сдавать нужно. Поехали, а?
В дороге Ева лежала на больничной кушетке. Поглядывала на затылок Стёпы. И думала, что нельзя его терять, такого хорошего. Нужно где-то найти место ему в своей жизни.
Из скорой пересели в такси. Уже вдвоём. Без фельдшера.
Стёпа помог Еве дойти до дома.
– Спасибо тебе, доктор Стёпа. Ты мне жизнь, наверное, спас. И ещё спасёшь, – Ева хотела сказать «и ещё много кому спасёшь», но заблудилась в словах.
– Надеюсь, больше не понадобится, – горько усмехнулся он.
Квартира встретила Еву вспыхнувшей при щелчке выключателя лампой. И оскалом тёмных комнат. Вечер сизыми пятнами заглядывал в окна. Еве захотелось спрятаться, и она, не включая свет, в темноте, прошла на балкон. Пальцы привычно мяли железную трубочку или разминались об неё, оттягивая боль. Ева распахнула балконную дверь: на полу её ждала раскорячившаяся чёрная птица. Ева вздрогнула. Дохлая птица, да ещё такая огромная – не к добру. Ева сильнее сжала трубочку. Но тут тени качнулись, и Ева отскочила, птица повернула к ней свою голову, мигнула светящимися зелёными глазами и прохрипела тихое, почти жалобное «кар-р-р».
Пока Ева прибывала в оцепенении, Тайра как ни в чём не бывало проследовала на балкон, по пути потёршись о хозяйскую ногу, понюхала птицу, та грозно и напряжённо следила за действиями кошки. А Тайра принялась нализывать лоб незваной гостьи.
Так птица и осталась в Евином доме.
Вот птица хищно смотрит на Тайру, клацкает клювом, телом пружинит, как будто подпрыгивая. Тайра приближается и виляет хвостом.
Тайра лежит в обнимку, вылизывает ворона. А тот косится на её жадно поблескивающие глаза, прицельно, вот-вот клюнет.
Тайра замечает, хмурится, отклоняясь, прикрывает глаза и мягко так, но настойчиво, лапой по клюву, по голове ворона, мол, что смотришь, противный, на благородную даму. Ворон отряхивается, теряет хищный вид.
Ворон скачет за Крысью. Тайра налетает, встревает между ними и передними лапами бьёт ворона по голове, без когтей, но с силой. Ворон отскакивает, прикрываясь крылом.
На следующий день Ева взяла выходной и провела его, прикладывая лёд к опухшему лицу.
Не помогло. На работе появилась с раскроенной скулой, налитым синяком под глазом и вспухшей половиной лица.
Чёрная птица устроилась в коробке в углу комнаты под столом.
…
Ева смотрела на Синицу. Синица смотрел на неё и крутил в руках карандаш.
– Жива, – Синица попытался улыбнуться.
Ева молча смотрела ему в глаза.
– Ну а что,
