от реальности.
Дверь тихонько открывается, и я слышу голос отца.
– Нет, она спит, я стараюсь ее не беспокоить.
– Дэниэл, я до сих пор не понимаю, что произошло…
Мое сердце замирает. Мама плачет. Я сжимаю челюсти.
– Я не знаю, но мы должны ее поддерживать, так ведь? – отвечает отец.
– Конечно.
Они ничем не могут помочь. Мне нужен Тиг. Только с ним я могу пережить невыносимое. Однажды он уже это сделал, пару месяцев назад, когда я пряталась в туалете лицея. И, хотя сейчас все гораздо хуже, он ведь сможет помочь мне еще раз, не так ли?
У меня больше нет сил видеться с родителями. Не выношу, когда они наблюдают за мной. Я вспоминаю те дни, когда Тиг не отрывал взгляда от земли, закрывался и выстраивал между нами такую стену, от которой отскакивали любые слова. Кажется, я начинаю его понимать. Я очень хочу быть такой же сильной, как он, уметь, как и он, абстрагироваться от того, что со мной сделали, и от того, что я видела.
– Думаешь, он… – начинает мама с болью в голосе и замолкает.
Мой отец вздыхает.
– Думаешь, Тиган и вправду мог… – нерешительно продолжает она.
– Я не знаю, Энджи.
Слезы прорываются сквозь прикрытые веки и быстро впитываются в ткань подушки. Как они могут хотя бы на секунду допустить мысль, что Тиган способен… Я даже подумать об этом не в состоянии.
Я должна сказать им, что он всего лишь защищал меня и что, если бы я не закричала, убил бы того, кто устроил мне этот ад, но не получается. Как бы я ни старалась, любые попытки рассказать о случившемся заставляют меня переживать все заново. Мой мозг отказывается это делать. И меня повергает в ужас мысль о том, что Джейсон может заявиться в тот момент, когда Тига не будет рядом.
Но я никак не могу объяснить родителям, что Тиган нужен мне как никогда, что человек, которого они приютили в своем доме, вовсе не извращенец, напавший на их дочь, и что их вины здесь нет. Я не могу говорить ни с кем из тех, кто пытается разобраться в произошедшем.
– Энджи, тебе нужно что-то поесть, иначе ты просто свалишься без сил, – говорит отец.
Я слышу, как родители проходят в комнату и тихонько закрывают дверь. Мама подбегает к кровати и склоняется надо мной.
– Привет, дорогая, – шепчет она.
Обычно она целует меня в лоб, но не сегодня. С тех пор как я здесь, она ни разу меня не поцеловала. Через несколько секунд я узнаю запах папиного парфюма.
– Здравствуй, Елена.
Я не двигаюсь и делаю вид, что сплю.
– Энджи, сядь, ты выглядишь очень измотанной. Я найду тебе что-нибудь перекусить, ты вся бледная. Будешь чай?
– Да, спасибо, дорогой.
Раздаются шаги, затем открывается дверь, и шум голосов заполняет комнату.
– Здравствуйте, мистер Хиллз. Мы из «Нью-Йорк Пост»,
