style="font-size:15px;"> – На наших землях всё спокойно. Отец день и ночь занят этим. – Брат подносит бокал к губам и подмигивает мне.
Его голубые глаза излучают веселье. Краем глаза я посматриваю на вино в своём бокале. Раньше мне никогда не подавали горячительных напитков. Попробовать не осмеливаюсь.
Тётушка Яви спускается по лестнице. На ней надето тёплое платье цвета спелой вишни. Белые волосы аккуратно уложены в тугую ракушку. Я читаю усталость на её лице. Видимо, дорога далась ей нелегко. Она присаживается на своё место и кладёт свою тёплую руку на моё плечо. Улыбаюсь и касаюсь её кожи пальцами.
– Смотрю, вы в хорошем настроении, – поддержал беседу отец.
– Как всегда, – хором отвечают все. Я смеюсь и обвожу взглядом присутствующих.
Замечаю, что у отца на лице появились морщинки, кожа стала тусклой. С каждым днём он выглядит всё хуже и хуже. Я настаивала на том, чтобы сюда немедленно доставили семейного лекаря, но папа отказывался. Внутренние силы медленно покидают графа.
Мама комкает салфетку пальцами. Она нервничает и поглядывает в сторону мужа. Её явно что-то беспокоит. Я опускаю взгляд на свои ладони.
– Сегодня тебя научат работать с шерстью, Абигейл, – серьёзно сообщает мне мама. – И даже не думай отказаться.
Брови отца взлетают вверх. Он явно ничего не знал об этой затее.
– Где это видано, чтобы леди помогала слугам?
– Твоя дочь должна уметь делать простые вещи своими руками. В жизни всё может пригодиться, – нервничает мама.
– «Твоя дочь»? – удивлённо переспрашивает отец.
Я была совсем не против работы. Во всяком случае, это лучше, чем сидеть в своей комнате или вышивать. Последнее я изрядно не люблю. Можно даже сказать, что меня передёргивает от одного только вида шёлковых нитей. Молодых девиц в обязательном порядке обучают этому искусству. Техника вышивки передаётся от матери к дочери, и так на протяжении многих столетий. Бедным полагаются достаточно простые узоры и стёжки, а вот носительницам титула – более сложные. Когда дама достигает высокого мастерства, это вызывает всеобщее уважение, поскольку считается доказательством её трудолюбия.
– Наша, – исправляется мама. – Сути это не меняет.
– Так значит, она должна прислуживать? – не унимается отец.
– Не переживай, папа, я с радостью сделаю это. – Ставлю точку в их споре.
Отец смотрит на свою жену, выражая своим взглядом недовольство. Она смущённо отводит взгляд. Я вздрагиваю от внезапного холода. Смотрю на своих сестёр и улыбаюсь. Девочки помогают друг другу кушать. Такие маленькие, но уже настоящие подруги.
– Ты не должна этого делать, Абигейл, – пожимает плечами отец.
Перевожу взгляд на тётушку и дядюшку. Встречаю их смущение. Чувствую себя смертельно больным родственником, которому все вокруг боятся сообщить горькую истину. Мама вытирает руки и встаёт первая.
– Если ты готова, то можем идти, – безэмоционально проговаривает она.
