внимания Дарренса не ускользнули ни смущение лейтенанта, ни его предшествующая нерешительность.
– Мы встречались в Брод Плэйс, – сказал он. – Мне бы хотелось, чтобы Вы сообщили мне новости о моём друге Фивершэме. Почему была разорвана его помолвка с мисс Юстас? И где он сейчас?
В глазах лейтенанта мелькнуло удовлетворение. До этого он не был уверен, знал ли Дарренс о том, что Гарри навлёк на себя позор. Теперь стало очевидно – Дарренс не знал.
– Я думаю, есть только один человек на всём белом свете, – сказал Сатч, – который смог бы ответить на оба Ваших вопроса.
Дарренса это ни в коей мере не смутило.
– Да, я целый месяц прождал Вас здесь, – ответил он.
Лейтенант Сатч, запустив пальцы в бороду, уставился сверху вниз на своего собеседника.
– Ну что ж, это правда, – признался он, – я могу ответить на Ваши вопросы, но не стану.
– Гарри Фивершэм – мой друг.
– Генерал Фивершэм его отец, а знает лишь полправды. Мисс Юстас была с ним помолвлена, и тоже знает не больше. Я дал Гарри клятву, что буду хранить молчание.
– Не любопытство заставляет меня задавать вопросы.
– Это дружба, я уверен, – искренне сказал лейтенант.
– Не только это. Есть и другая сторона медали. Я не буду просить Вас ответить на мои вопросы, а задам третий. Его мне задать труднее, чем Вам ответить на него. Предал бы эту дружбу друг Гарри Фивершэма, если бы… – Дарренс покраснел под солнечным загаром, – если бы попытал счастья с мисс Юстас?
Вопрос поверг лейтенанта Сатча в изумление.
– Вы? – воскликнул он и замер, размышляя над тем, способен ли Дарренс увлечься женщиной. Он помнил о том, что Дарренс очень быстро продвинулся по службе, однако об этой стороне дела у него раньше и мысли не было, и он был не менее обеспокоен, сколько и поражён. Он приревновал Гарри Фивершэма так же рьяно, как мать ревнует второго сына-любимчика. С приятным ожиданием он лелеял надежду, что в конце концов Гарри вернётся ко всему тому, чем когда-то владел, словно вновь взошедший на трон король. Он пристально посмотрел на Дарренса, и надежда его растаяла. Дарренс выглядел человеком храбрым, и это доказывал его послужной список, а у лейтенанта Сатча имелась своя теория о женщинах: “Бессмысленную храбрость женщины свято чтут.”
– Ну? – произнёс Дарренс.
Лейтенант Сатч осознавал, что должен ответить, и испытывал сильный соблазн солгать, ибо знал достаточно о человеке, который расспрашивал его, чтобы быть уверенным, что ложь окажет своё воздействие. Дарренс уедет обратно в Судан, так и не добившись благосклонности.
– Ну?
Сатч посмотрел вверх, на небо, потом вниз, на брусчатку. Гарри предвидел, что сложность такого рода вполне может возникнуть – он не возлагал надежд, что Этни станет ждать. Сатч представил себе, как Гарри бродит сейчас где-то там, под палящим солнцем, и сравнил его с тем, кто был перед
