караван, КАЖДОГО ха-ха.
Толстяк облизал губы, вытер потный лоб.
– Ты это, короче, проиграй. Побей, побегай как умеешь, подури этого сынка магистрата. Но вредить не вздумай, понял?!
– Что? Но, я же не за этим тут… – вполголоса проговорил Алмас.
– Ты пойми парень, ты же не победишь, ты видел их, не только этого сосунка, а песчаные наги, грандир что швыряет валуны как солому. – Сомах сорвал голос. – Даже если победишь, тебя может и пустят за стену, а нас?
– Я понимаю…
– Вот-вот, ты тут благодаря мне, нам всем. Мы годами побирались на помойках, такого шанса не будет, не будет, тебе говорю. – Сомах махал пальцем перед лицом парня.
Рюга отпихнула толстяка.
– Все, вали, дай ему отдышаться перед боем.
– Не лезь, – потребовал Сомах, – я его вырастил, не ты, ты бродяга из пустыни, тебе не понять что такое жить в Махабире.
Гон глядела на него словно перед ней дымящаяся куча навоза.
– Я ему и слова больше не скажу, а ты проваливай, не то убью.
Рюга создала костяную голову без глаз с демоническими клыками. Сомах застыл с открытым ртом.
– Пшел! – гаркнула гон и пнула его.
Алмас ссутулился и глядел, как убегает его второй отец. – «Он же твердил… что верит в меня, что… тогда,» – в голове юноши поднялся хаос обрывочных мыслей.
– БОЙ ГОСПОДИНА ДАМИРА И АЛМАСА ИЗ ДРАХТА! – возвестил оратор.
Алмас глянул на Рюгу. Та отвернулась.
– Я… я думаю, – бормотал он.
– Поступай так, чтобы не жалеть. – сказала она, игнорируя его глаза. – Иди, тебя все ждут.
Слово все она прошипела так, будто речь шла о яме, в которой копошится сто тысяч жуков.
– ДАВАЙ, ВАЛИ! – проорала девушка, разорвала над парнем флягу с водой и толкнула его в спину.
На ватных ногах Алмас побрел к воротам. Ослепительный свет поголотил юношу. Рюга ударила в блочную кладку кулаком так сильно, что на стене осталась кожа. Следом она приложилась и головой.
– Сжимай, – отрешенно сказал Сайф.
– Ага.
Дрожащей рукой Рюга стиснула наконечник и оказалась над ареной. На миг гон увидела, как площадь в центе опутывает вихрь радужных, тончайших нитей из белого духа.
Глава_25.4
Алмас вышел за ворота и накинул на себя капюшон цвета песка. За прошедший месяц арена сильно изменилась. Наги в своих песчаных битвах искривили ландшафт на новый лад. А грандиры разломали архитектурные огрызки, которые и без того утратили всякий смысл. Запекшиеся лужицы крови никто не убирал.
Чтобы добраться до центра, пришлось обходить весь этот хаос.
Юноша взглянул на противника. Дамир шел уверенно, на его лице растянулась узкая улыбка, с едва блестящими зубами. Он навешал на себя вдвое больше красных лент, с тех пор как они виделись в прошлый раз.
Вяло Алмас сделал привычный жест. Но ладонь над головой согнулась словно
