Хватаю чернильницу и убираю ее с пола на стол, так же забросанный бумагами.
– Стивер, солнце, время обеденное. – зовет мама. Вздыхаю и поднимаюсь на ноги.
Нужно обдумать каким образом я бы мог сконструировать новое поколение чего бы то ни было, что приведет меня к должности главного дворцового чертёжника.
Когда мама проходит в комнату, то первым делом в глаза бросается посеревший оттенок кожи. Рыжая копна вьющихся волос поредела в пару раз. Локоны шмотками прилипли к щекам и плечам. Я отшатываюсь к противоположной стене. Чертежи и наработки мнутся и рвутся под ногами. Мать улыбается, обнажая полу разорванный рот и обломки зубов. Щеки кусками свисают, когда из ее рта тонкой струйкой вытекает серая вода, вперемешку с вязко кровью.
Комната наполняется сладким гнилостным запахом плоти и водоема, где я нашел ее в таком состоянии пару лет назад.
Просыпаюсь в холодном поту. В комнате слышится мерное дыхание Катуня Нахимова. За годы вместе я привык к его компании, хоть и ранее мне никогда не приходилось делить с кем-то спальню. Переворачиваюсь на спину, протирая ладонью лоб. С трудом припоминаю дорогу до привала и смотрю в открытое окно. Небо на востоке уже розовое. Рассвет наступит в течении ближайшего часа. Сажусь в кровати и чувствую, как тонкие доски прогибаются под моим весом. Простыни смяты и влажные. Отбрасываю вытертое одеяло и опускаю ноги на прохладный пол из утоптанной земли. Катунь, лежащий на таком же хилом лежаке в аршине от меня, открывает глаза.
– Чего не спишь, малец?
Его и без того грубый голос в полумраке звучит угрожающе. Я потираю шею, разглядывая здоровяка. Его темная кожа ярко контрастирует со светлым постельным бельем. Свалянные в змеек волосы, унизанные бусинками, разметались по подушке. Его ноги почти до половины свесились с небольшой кровати, хоть он и лежит.
– Думаю. – отзываюсь я, чем вызываю тихое хихикание. Нахимов ложится на бок и с выжиданием глядит на меня. Я молчу какое-то время, прежде чем Катунь заговаривает вновь.
– Ты постоянно думаешь.
– Это проблема? – скрещиваю руки на груди. Собеседник задумывается на мгновение дольше обычного. Меня поражает то, что он, кажется, вообще может соображать.
– Да, когда мысли заставляют тебя скисать на глазах.
Катунь отворачивается, накрываясь периной с головой, тем самым оголяя ноги до колен. Это самый высокий человек, которого я когда-либо видел. И финалист конкурса «Самый странный убийца и варвар всех времен и народов Райрисы». Странностей ему и вправду не занимать.
Один из Псов Разумовского – так его знает широкая общественность, осведомленная обо всех ужасах, что Амур сотворил с царевичем. Катунь совсем не похож на злобную гончую. Он веселый и жизнерадостный, пока не берется за ружье. Или лук. Или просто не начинает ломать шеи и откручивать головы, раздавая комичные комментарии. Его шутки смешные, но то, что он делает, когда издевается над своими
