свой канал. Только не обижайся. Согласна? – жалобно спросила Роксана.
– Ладно, – проворчала я. – Постараюсь не обижаться на вас.
– Точно проехали?
– Посмотрим, – дернула я плечом. И ойкнула от щипка. – Да всё, всё, прощаю я вас.
Мы с подругами еще немного похихикали, сделали селфи, и они расселись по своим местам.
– Ты хоть Стасе вломила за её шуточки? – воинственно спросила Ярослава, возвращаясь к теме дня.
Вместо ответа я печально вздохнула.
– Надо ей отомстить. Серьёзно, так нормальные люди не поступают. Это подстава!
– Ясь, но она же не заставляла меня предлагать всякое Корнею Андреевичу. И раздеваться тоже не заставляла. Я всё сама.
– Как ты вообще могла в этот бред поверить?
– Не знаю, – спрятала я пылающее лицо в ладонях. – Сначала не поверила, а потом… правда, не знаю, девочки. Разволновалась из-за того что предмет не понимаю, из-за пересдач этих, из-за того что папа и дедуля могут узнать что я неуч. Еще и срок сдать хвосты – до конца месяца дан, преподаватель новый, опять же, и Стася еще напела мне… Короче, я сама в шоке, но в тот момент я ей поверила. И подумала что легче перенести пару минут позора, постояв без лифчика, чем документы забирать из универа. Ой, ужас, – с ужасом прошептала я на вдохе.
Я же и правда начала раздеваться. И Корней Андреевич меня не останавливал, смотрел, хмурился… а потом в три шага ко мне подошёл, я даже испугалась, перестала пуговицы расстегивать. Даже мысль мелькнула, что сейчас меня будут грязно домогаться, и хорошо бы убежать.
Но увы, я не убежала. Стояла, замерев как кролик перед удавом. Глазами хлопала – дура дурой.
– Кстати, а что там дальше было? – вырвала меня из воспоминаний Яська. – А то у меня истерика началась после того, как ты сказала что предложила преподу грудь показать, и начала раздеваться.
– Угу, интригу повесила, и в кусты. А мы – мучайтесь от любопытства, – поддакнула Рокси.
– А нечего было смеяться надо мной. Ладно, – вздохнула я, – хотите знать, что было дальше? Дальше был еще больший позор. Хотя, кажется, куда уж больше, да?
Когда Корней Андреевич подошел ко мне – я продолжила стоять, руки вцепились в пуговку в районе талии. Меня потряхивало то ли от ужаса, то ли от своей лихой смелости, то ли от пикантности всей ситуации – сама не знаю, от чего именно, но дрожала я как цыплёнок. И всерьез готовилась в обморок грохнуться.
А затем Корней Андреевич сжал мои ладони, заставил меня выпустить пуговицу из пальцев. Будет раздевать сам, – подумала я, и ошиблась.
Мужское прикосновение обожгло кожу на моём животе. Еще и тишина между нами – густая, тёмная – она всё сильнее меня смущала, но я ничегошеньки не могла сказать, голос отказал. Дышала-то через раз! Дрожала, краснела, сглатывала нервно… а потом поняла, что мужчина меня не раздевает. Он меня одевает! Пуговицу за пуговицей застегивает – быстро, ловко, снизу-вверх, к вороту, в злом молчании.
– А что было потом? –
