паромобилей ехали в западную часть Гласстона и, загрузившись пассажирами, увозили их всех за город. Вдали от смога промышленных труб над головой сияло чистое небо и до редкости палящее солнце, от которого стремились укрыться в тени деревьев и под крышами торговых ларьков и трибун.
Тележки, чьи хозяева прибыли сюда ещё затемно, теперь катались с прохладным лимонадом и пивом по маршрутам приезжающих гостей, лавировали на стоянке паромобилей и пестрили яркими вывесками и флажками у входа на трибуны.
Каждое лето в Пинионе – маленьком пригороде Гласстона – проходила знаменитая выставка собак, где богачи со всего округа представляли своих хвостатых чемпионов. На глазах у публики солидные джентльмены во фраках и шляпах-цилиндрах важно выхаживали за своими собаками и купались в лучах всеобщего внимания в надежде на солидный призовой куш.
В этом году победу разделили поджарый доберман владельца транспортной компании Милсворда и питбуль в галстуке-бабочке от крупного импортёра чая Пинкена. Оба хозяина посмотрели друг на друга с неприкрытой неприязнью и великодушно позволили главному судье надеть на своих питомцев одинаковые ленточки.
И если посмотреть саму выставку допускались только зрители из состоятельных семей, то на собачьи гонки могли издалека взглянуть и менее обеспеченные горожане, которые добирались сюда в переполненных паробусах.
Эдельхейту прислали приглашение на главную трибуну. Он миновал толпящихся зевак, прошел по полю пожелтевшей травы и поднялся к своему месту под навесом. Мистер Бонс энергично замахал ему рукой.
– Мистер Эдельхейт! Сюда. Вы припозднились, и мне пришлось охранять ваше место от посягательств мистера Хэлсвуда. Отчего вы так задержались? Вы пропустили всю выставку!
– Заторы на дороге, мистер Бонс. Да я и не любитель выставок, поэтому не слишком расстроен, – ответил Эдельхейт, присаживаясь на обитую бархатом скамью.
Бонс, словно не услышав последнего предложения, начал увлечённо рассказывать об итогах выставки.
– Видели бы вы лицо Милсворда, когда объявили, что победителей двое. Да ещё и его давний недруг Пинкен! Поверьте, Милсворд из тех, кто хочет быть на вершине в одиночку. Это сильно роднит его с мистером Вильямсоном.
Эдельхейт посмотрел вперёд. Через две скамьи от него сидели и беседовали Милсворд и Вильямсон. Рядом с отцом сидела Инес Браун в тёмно-медном платье и обмахивалась веером. Она почувствовала взгляд, обернулась и с улыбкой кивнула Эдельхейту. Он в ответ коснулся полей шляпы.
– Очаровательное создание, не так ли? – подмигнул ему Бонс. – Все считали, что мистер Вильямсон явно продешевил, когда отдал её неизвестному инженеру. Да, говорят, он был талантлив, но всё равно странно! Если кто-то и набивает себе цену, так это Вильямсон. А тут такой инцидент.
– Может быть, он проникся историей любви юной Инес и своего подчинённого, – отстранённо ответил Эдельхейт. Пусть Инес и поведала ему подоплёку истории, но как юрист он трепетно относился к тайнам своих клиентов.
