дверь с ноги, в голове образовался Арби и его переезд. Он говорил об обстоятельствах, и мне было жутко интересно знать, в чем они заключались. Я непроизвольно стал выдумывать всякие фантастические и заведомо неправдоподобные причины, и в какой-то момент абсурд резюмировался тем, что я стал считать собственную историю слишком ущемленной своей безыдейностью на фоне выдуманных мною же вариантов Арби.
Я пытался понять, сильно ли жалеют родители о том, что отпустили меня, или напротив – гордятся мной? Я был им страшно благодарен за поддержку, хотя я видел, что дается им это нелегко. И тем не менее сегодня для меня начинается школа жизни, потому что быть вдали от дома – мощный толчок к моральной самостоятельности. Отвечая на все эти вопросы, которые вели лишь к одному, мой мозг выдал компактный, но содержательный конспект на белоснежном листе бумаге: нет, я не жалею, и, надеюсь, не буду жалеть о своем переезде. Я верил, что это должно пойти мне на пользу. Я лежал и думал обо всем, моделируя различные развития событий, и в мыслях моих было лишь желаемое. Хоть я и старался размышлять более приземлено и представлять, какие трудности могут меня тут настичь. Я самостоятельно пришел к самому очевидному из существующих выводу о том, что моей тяжелейшей трудностью здесь могу стать лишь я сам. Больше всего я боялся себя самого, потому что я знал, что у меня есть большой и закостенелый недуг – я нетерпелив. И я не представлял, как это может отразиться на моей жизни тут.
Меня разбудил стук в открытую дверь.
– Ну ты даешь. Я десять раз уже постучал.
Приподнявшись, я протер веки и увидел на пальцах пару ресниц.
– Я отсыпался.
– Отец спит, – вертел ключи на пальцах Амир. – Дневная молитва наступила. Вставай, поедем в Мечеть.
Я взглянул на часы и увидел, что проспал всего полтора часа, но выспался я так, словно провел во сне целую неделю. Вскочив с кровати, я побежал вниз по лестнице и нашел ванную.
– Света, если что, нет! – послышался крик Амира. – Отключили! Может, вечером врубят!
– Лады! – отозвался я.
Уложенная синим кафелем ванна была очень просторной и светлой. На полу от двери до раковины вел резиновый синий коврик, на котором были изображены желтые пальмы и гамаки на песчаном пляже. Изображение повторялось снова и снова, пока не привело меня к раковине, над которой возвышалась полка с самыми разными средствами гигиены: от пары-тройки зубных паст до ассортимента шампуней и бальзамов для тела.
– Бисмилляh16, – произнес я и начал омовение, которое необходимо совершать перед каждой молитвой.
Сначала омываются кисти рук, и особое внимание уделяется тыльной стороне и промежуткам между пальцев. Затем необходимо набирать воду в рот, прополоскав три раза. Столько же раз промывается нос; моется лицо, шея и уши. Дальше – очередь предплечий до локтей и выше. Сразу после этого нужно провести мокрыми руками по волосам три раза, и завершается омовение тщательным мытьем стоп.
Закончив
