и довольно быстро поколесили в сторону центральной Мечети «Сердце Чечни». Улицы привлекали меня так, словно за окном были дикие животные, а мы – на сафари. Даже в простой забор из желтого кирпича я всматривался так пристально, будто пытался разобраться, что это такое.
– Рассказывай, что у тебя там…
– Нет, ты рассказывай, – перебил Амира я прежде, чем он завершил свой вопрос.
В моем тоне было хладнокровие, подкрепленное не столько равнодушием, сколько недовольством.
– Что рассказывать?
– Ты знаешь, – продолжал я в том же духе.
Амир тяжело вздохнул. Он вел руль одной рукой, но теперь поставил на нее и вторую.
– У меня мама умерла, Саид.
– Дал геч дойл цун.
Я смягчился. Немного, но смягчился. Амир на секунду взглянул на меня, потом еще раз вздохнул.
– Я рассказывал все Лиане, надеясь, что она расскажет это тебе.
– А с каких пор в нашем общении присутствуют посредники? – уже более резко сказал я. – Знаешь, я все пытался понять, в чем перед тобой провинился? Что сделал такого, что ты не стал со мной делиться?
– Да ни в чем ты не…
– А потом понял, что, наверное, тебе просто стыдно, ведь твою невесту должен был выводить я.
Когда за невестой приезжает свадебный кортеж жениха – или же просто кто-то приезжает ее забрать, – из родительского дома ее должен вывести родной брат или другой молодой ближайший родственник по отцу, если братьев нет. Среди всех двоюродных братьев Амира – я являюсь ему самым близким, потому и выбор тут должен был быть очевидным. Еще в детстве мы с ним, не засыпая ночами и обсуждая свои подростковые дела, представляли, как я вывожу его невесту, и я дразнил его тем, что мою невесту будет выводить Лорс, который тогда только-только появился на свет.
– Ты не можешь так говорить, – хмуро сказал Амир.
– А ты не можешь это отрицать.
До Мечети мы доехали в молчании. Я думал о том, не переборщил ли я, ведь он все-таки пережил горе. Но меня раздражал тот факт, что он будто бы воспользовался им в качестве оправдания. Добравшись до места, Амир рывком въехал на огромную стоянку, находящуюся в стороне напротив Мечети. Заполнена она не была, потому мы небрежно встали на первое попавшееся свободное пространство и вышли из машины. Перебежав через проезжую часть, пропускаемые понимающими водителями, мы направились в Мечеть. Вместе с нами было немало людей, которые тоже опаздывали на молитву. Мурашки прошлись по коже: как же долго я этого ждал. Это ощущение единства, сплоченности, родственного дружелюбия по отношению ко всем окружающим – от мала до велика. Глядя друг на друга, мы смущенно улыбались, стесняясь опозданию. Взбежав по ступеням, мы сбросили обувь у рамки металлодетектора, стоящей в дверях.
Вся мечеть была расстелена коврами для молитвы. Ее центральный зал был широким, просторным, высоким, с массивными квадратными колоннами. У дальней стены, справа от михраба тянулась узенькая лестница с перилами из белого мрамора, которая вела к минбару, откуда читают хутбу – проповедь,
