дёрнулся уголок рта Яковлева.
– Ну что ж, благословляю эту стройку! Но, скажите мне, не слишком ли толсты стены основания? – и посмотрел на Барму. Но на этот раз вперёд быстро выступил Постник, пожалуй, слишком быстро:
– О нет, Владыка! Это основание должно выдержать вес стен девяти церквей. Мы всё просчитали и не раз проверили свои расчёты. – Яковлев, в отличие от друга, говорил спокойно, не торопясь.
– А каково будет дышаться в таком храме?– поинтересовался Макарий, – При стечении народа, духота наступит великая. Помните ли вы, что государь будет посещать сей храм?
– Мы помним об этом, Владыка! – поклонился Постник. – В уже отстроенном основании имеются продухи – отверстия, через которые свежий воздух будет поступать внутрь помещения и удалять из него мокроту, сырость. Такие же продухи будут сделаны в стенах всего собора и расположены они будут так, чтобы ветер продувал, выгонял затхлый дух.
Молча перекрестив зодчих ещё раз, Макарий повернул к своей карете. Сопровождающий митрополита священник отец Павел помог ему усесться, потом забрался в карету сам. Макарий глянул на отца Павла. Лицо того было бесстрастно. Ни удивления, ни тем более неодобрения столь странного поведения владыки не отразилось на нём – спокойное, благолепное лицо. «Вот как надо себя вести – усмехнулся Макарий, – Интересно, догадывается ли он, что я знаю о его тайной службе англичанам? Тоже мне хитрец! – но тут он вернулся мыслями к храму. То, что у зодчих хватит таланта и умения построить собор, он не сомневался. Он боялся другого, того, что кто-то или что-то может этому помешать. Тем более что Барма так неосторожен, так смел и прямолинеен. Слишком он весел, слишком лих. Жизнь для Бармы как подарок. Живёт, как песню поет. Хотя это странно. Как известно Макарию, Иван Барма был сиротой, подобранным в детстве на проезжей дороге артелью плотников. Вряд ли его кормили пряниками и укладывали спать в мягкую постель. А вот, поди ж ты, он весел и бодр. Светлый человек! – совсем неожиданно для себя подумал Макарий, и тут же одёрнул себя: а правильно ли это так радоваться жизни? Человек приходит в сей мир, чтобы пройти испытания, страдать. А разве Барма не страдал, в сиротстве-то своём? Страдал, да видно не всё выстрадал. Ему, видать, Господь назначил другую меру страдания. Ох, грехи наши тяжкие! – перекрестился владыка.
10. Глядя вниз
Иоанн стоял на кремлёвской стене. Он любил здесь бывать. Смотрел на Москву, на людей сновавших внизу и даже не подозревавших, что сейчас за ними наблюдает царь. Ему здесь становилось спокойнее, куда-то уходили, отодвигались вдаль тяжкие думы об отечестве, о происках врагов, растворялась, таяла его вина перед людьми, коих он обидел. Как будто Господь в неизмеримой милости своей отпускал все его грехи!
Со стены хорошо был виден строящийся Покровский собор. Царь глянул вниз. Строители уже заложили из белого камня основание собора. И отсюда, с высоты, было отчётливо видно, что основание это создано в виде восьмиконечной звезды – символа Богородицы. Иоанн согласно покивал головой: это прекрасно,
