самым. Никаких требований и вопросов.
– Значит ли это, что островитяне покинут Грею? – с неожиданной для себя надеждой произнес я.
– К сожалению, не все. Он заявил, что не вернется в проклятое логово отца. Останется, даже если все его воины до единого решат отправиться на юг.
– Удивительная преданность чужому государству.
– Скорее, удивительная ненависть к родной земле.
Ариадна села напротив, старательно ловя мой тревожный взгляд, а затем, не вытерпев, двумя пальцами схватилась за мой подбородок.
– Это значит, что мы можем быть вместе, Эзара, – вдохновленно прошептала она.
– Я счастлив этой новости, melitae. – Я слегка коснулся губами ее ладони. – Счастлив каждой секунде, что могу провести с тобой. Но не кажется ли тебе, что он поступает странно? Несвойственное ему благородство. Зачем ему жить с женой, что так сильно ненавидит его, на ее земле?
– Он потерян. Отец всю жизнь отвергал его, теперь отвергла и я.
– Хант ненавидит меня. Он не стерпит, если место фаворита займу я, и конфликт вспыхнет с новой силой. При дворе нам вместе не быть, но… что, если мы уедем?
– Уедем?
– Куда угодно. В Аррум, в Драрент, за Сапфировый океан, – перечислял я мечтательно. – Туда, где его грязные руки не дотянутся до наших душ.
– Нет, – решительно отрезала она. – Я не покину Грею. Когда-нибудь моя страна позволит мне жить так, как я того хочу. Но для этого за нее нужно побороться.
– Хорошо.
Ариадна взглянула на меня с недоверием; столь короткий ответ показался ей недостаточно убедительным.
– Ты волен ехать, куда пожелаешь, – добавила она, будто то, что меня не будет рядом, совсем ее не заботило. – Я не смею просить тебя сражаться за мое королевство.
– Однажды я уже последовал за лисой. И впредь ничто не собьет меня с пути.
Принцесса всем телом прижалась ко мне; ее била дрожь – в легком платье на вершине башни после заката было прохладно. Я обхватил ее руками и поднял, укладывая на себя, подальше от каменного пола; если я мог служить ей камином или одеялом, вдыхая сладковатый древесный запах ее кожи, мне больше не о чем было мечтать.
Отогревшись, Ариадна расслабилась. Мы говорили о преобразившемся городе, о гостях, что раздражали принцессу, и их настойчивом желании показаться лучше и богаче, чем они были на самом деле. Когда темы перестали петлять вокруг почившего короля, Ариадне стало интересно, как я пережил смерть своего отца. Я все еще удивлялся мысли, что тот, кто взрастил во мне все важное и нужное, также был дорог и лисице.
– Я никогда прежде не думала об этом, но… Ведь господин Айред был полукровкой, верно?
– Верно.
– А ты – чистокровный эльф?
Привыкнув к тому, как устроено эльфийское общество, я с самого детства не задумывался над этим
