вернулся к этой ненормальной женщине, которая умудрилась каким-то образом перевернуть всю мою жизнь с ног на голову, да еще и заставила меня чувствовать себя уютно в этом положении. Что теперь впереди у меня много-много лет счастливой жизни с этой ненормальной женщиной и в этом ненормальном положении. Что я все могу. Вот просто абсолютно все. И в первую очередь, я могу владеть своими чувствами и не позволять им вышвыривать меня – за шиворот, как котенка – в невидимость при легчайшем прикосновении к Татьяне.
Я прикоснулся к Татьяне – настойчивее, чем обычно – и остался на месте. Окрыленный успехом, я принялся было развивать его, но … освободившееся место подавителя моих эмоций тут же заняла Татьяна. Она потребовала от меня методичного и хладнокровного отчета о проведенном вдали от нее времени. Интересно, кому за кем присматривать положено? Чем я, с ее точки зрения, занимался там с контрольной комиссией – глазки им строил, что ли? Да я трудился, как проклятый, чтобы поскорее к ней вернуться!
Я не стал пускаться в длительные и унизительные объяснения. Я просто продемонстрировал ей плоды своих трудов. Увидев пачку человеческих документов, она недоверчиво нахмурилась. Пришлось подкрепить впечатление информацией о наличии у меня также и квартиры. Он глянула на меня со скептически вскинутой бровью. На лице у нее было написано, что она пытается представить себе, каким образом я заполучил все эти блага. Чтобы сбить ее с нежелательного курса мысли, пришлось признаться, что работу мне все же не дали, и я должен буду найти ее сам. Лицо у нее просветлело. В глубине души я надеялся, что она сочтет эту задачу достойной своего воображения и подойдет к ней с той же серьезностью, как и к моей биографии. Ну, не знаю я, как эту работу искать!
Мне показалось, что Татьяна решила не откладывать это дело в долгий ящик и уже принялась разрабатывать план действий. Она молчала – мне тоже больше нечего было ей рассказывать. И тут на освободившийся оперативный простор вырвались, наконец, мои эмоции. Они взялись за меня так настойчиво, как будто ставили меня перед фактом того, что никаких тактических отступлений больше не потерпят. Они давали настолько четкие, профессионально краткие указания всем частям моего тела, что не только я, но даже Татьяна не успевала задумываться. Мозг с благодарностью отключился. Ну, и слава Богу – за эту неделю он так натрудился, что вполне заслужил короткую передышку.
Черт, сколько же я ждал этого момента…
И это раньше я думал, что жизнь на земле полна накала страстей…?
…
Утром я открыл глаза в абсолютной уверенности, что у людей какая-то путаница в терминологии вышла. Где-где у них рай? Если рай у них там, наверху (то есть, у нас), то что же тогда такое здесь – то, что я сейчас испытываю? А может, все дело опять в границах познанного и в сравнении. Вот попадут к нам, ангелам, поживут столетие-другое в атмосфере ровной доброжелательности – сами назад попросятся,
