что справишься? – Он как-то странно посмотрел на нее.
Она решительно кивнула.
Он прошел в комнату и увидел на столе старый журнал. Полистав его, заметил, что их совместные с Бай Чжэнь фотографии испещрены какими-то линиями, каждая из них представляла собой стрелку, которая начиналась от глаз Бай Чжэнь и заканчивалась на его лице.
– Жань Дундун, как это понимать?
Она вышла на порог балкона и, прислонившись к косяку, задала встречный вопрос:
– А сам не догадываешься?
– Ума не приложу.
– Почему она, где бы то ни стояла, не спускает с тебя глаз? – холодно улыбнулась Жань Дундун.
Тогда он, горько усмехнувшись, взял линейку с карандашом и принялся чертить новые линии. Пять его линий оказались более ровными и короткими, при этом каждая из них заканчивалась не на нем, а на мужчине, что стоял с ним рядом. Швырнув журнал обратно, он произнес:
– Посмотри внимательнее.
Она подошла ближе, наклонилась и, ткнув в незнакомца, спросила:
– Кто это?
– Муж Бай Чжэнь, – раздраженно откликнулся он.
«Железное доказательство, – подумала она, – тут в самую пору порадоваться, но почему он так раздражен?»
Она решила продолжить наступление:
– У Бай Чжэнь такое выражение лица, будто она смотрит на любовника.
– Правда? – усмехнулся он. – А я-то тут при чем, если она смотрит не на меня? Кстати, на фото все просто стоят, откуда такие выводы?
– Интуиция, – сказала она как отрезала, словно интуиция могла разрешить любые сомнения.
– Страдающий поносом будет вздрагивать при каждом пуке, – хмыкнул он. Но если до этого в его усмешке было сомнение, то теперь в ней слышался сарказм.
– Ты так ведешь себя, словно защищаешься. Самозащита говорит о том, что в шкафу у тебя припрятаны скелеты.
– Какая защита? Какие скелеты? – Он широко развел руками, словно встретившись с каким-то гигантом.
– Ты и Бай Чжэнь… – Ее взгляд впился в него, словно гвоздь в дерево.
– Ты сбрендила! – Он резко поднялся и принялся нервно ходить по комнате.
– Чем больше ты злишься, тем больше это доказывает, что я попала в точку.
– Где тут логика? – Он ударил рукой по столу. – Ты можешь порочить меня, но не смей, пожалуйста, порочить других.
– Посмотрите-ка, как мы страдаем, – наседала она.
Не желая продолжать перепалку, он направился вон из комнаты.
– Ты укрываешься, – бросила она ему вслед.
– К чему мне укрываться? – Он вдруг повернулся к ней лицом и, боясь разбудить Хуаньюй, прикрыл поплотнее дверь.
– Так-то лучше. – Она уселась за стол, словно собираясь продолжить допрос.
Постепенно
