Столграде, есть постоянный торг, но есть и сезонный. Один раз в сезон, приезжают много иноземных купцов, и две недели ведутся торги. Иноземцы, и наши товары скупают, по этому, там и наших купцов полно. Иногда у иноземцев заказывают что нибудь из–за морей, но то дело не надёжное, купец может и сгинуть, или в другие края подастся.
Под хмурое сопение Груни, я слушала увлечённого Семёна, он явно хорошо ориентировался в делах закупочных и охотно делился знаниями. Так болтая, мы пообедали, сегодня Семён не стал давать полноценный отдых лошадям, дав им остыть и напоив их, мы снова двинулись.
Каким бы длинным не был путь, но и он закончился.
Глава 4. Дом, милый дом.
К усадьбе отца мы приехали на закате. Пока я разминала затёкшие ноги и спину во дворе, Груня словно и не сидела всю дорогу, вместе со мной, она как резвая козочка, ускакала за ворота. Я оставалась на месте знакомясь с обстановкой. Плавно и величаво на крыльцо вышла Преслава, мачеха Даши, – моя мачеха, – поправила я себя, нужно привыкать. Красивая женщина, степенной красотой и статью, которой не возможно, обучить, если нет этого в человеке изначально. Ей, наверное, и тридцати нет, очень мягкие черты лица и красивые, серые глаза. Она спокойно осмотрела меня, мы встретились глазами, недолго постояв так. Я примерно представляла, о чём она думала – она пыталась предугадать, чего ей, от меня ждать. А я увидела что – эта женщина мне не враг, и я не хочу плодить недоброжелателей, достаточно Груни. По этому, подобрав юбки, поднялась по ступеням и поклонилась Преславе, как и полагается дочери^
– Здрава будь матушка.
У Преславы лишь дернулись уголки губ.
– И тебе здравствовать дочка, пожалуй в дом.
Мы вошли в дом, сначала она, потом я, по старшинству. Нас провожали недоумённо, вытянутые лица работников во дворе. Да, у Даши здесь, похоже, «репутация», видимо ждали представления – а я думаю, чего они вертятся!? Пусть сразу привыкают, я всё равно не смогу играть долго, роль инфантильной девицы, с меня, образа монашки хватит. Будут думать, что меня в монастыре перевоспитали.
Через небольшие сени мы вошли в большой зал, в котором пахло копотью и едой. Длинный зал, по середине которого был длинный стол с лавками в боковых стенах были по три двери, я знала это пристроенные комнаты для дворни, а в конце зала огромная русская печь, которая топилась по чёрному, слева была узкая лестница на второй этаж, там комнаты хозяев и моя комната. Возле порога были сундуки, в которые складывалась верхняя одежда, чтобы, не пропахла копотью, а ещё на них садились и переобувались в домашнюю обувь.
До этого, я не заостряла внимание, что все печи, которые я здесь видела, были без дымохода, сейчас же я с трудом сдерживалась чтобы не продемонстрировать уровень офигевания от глубины, той попы, в которой оказалась. Тут же стала осматривать окна, которые были как в подвальных помещениях, или на промышленных объектах такие видела, под потолком низкие и широкие, у них были затворки а открывали
