священного воинства и несломленные отшельники, на которых навёл пистолет сам Господь.
Прошло время безумных учёных, отдавших всё во имя всеобщего блага. Сюрные сюжеты мира перестали принимать столь дивную заковыристую форму, как, например, история синильной кислоты – основного компонента газа «Циклон Б», которым нацисты убивали своих жертв. Прусской синью, берлинской лазурью, милори – названия одного и того же оттенка синего цвета – обрисовывали одеяния святой Богоматери, держащей в руках маленького Иисуса. Из этой же краски Карл Вильгельм Шееле извлёк чистую синильную кислоту, которая через полтора столетия пройдётся по миру волной мучительных смертей. История, как бокал изысканного вина – есть в ней всё: и нюанс, и богатство деталей, присутствует определенная неоднозначность и со временем становится лишь лучше и лучше, обрастает новыми «вкусами», такими как, например, триумф отца химического оружия Фрица Габера, который, дьявольски изобретя ужасный яд, решил проблему мирового голода, при этом потеряв жену, совершившую самоубийство, разойдясь с ним во мнениях после проведения им газовой атаки 1915 года, чьи плоды привели к созданию Женевского протокола. Одну половину накормил, другую подверг мучениям. И не сказать, что накормил достойных, не сказать, что замучил того заслуживших. Когда к власти пришёл Гитлер, новое правление в виде национал-социалистической партии обязало Габера отказаться от всех заслуг и авторства над научными работами, потому что он был евреем. Евреем, променявшим свою жизнь на служение нации. Его сын, видевший смерть матери, покончил жизнь самоубийством в сорок шестом году, поняв масштабы несчастий, вызванных «Циклоном». В его голове не укладывалась мысль, что из-за открытия его отцом процесса синтеза аммиака в год производит чуть больше ста миллионов тонн удобрения. Зло всегда побеждает в сердце. В бокале всегда кружится вино, от вина всегда пьянеешь – основы вещей, неизменные правила жизни. Правила жизни… Правила жизни… Правила жизни. Помни: «Машина для пыток – ты в ней ещё один винтик». Кружишься в такт механизму – получаешь от жизни сплошное прямолинейное удовольствие, всё идёт, так сказать, по плану – не твоему, конечно, но по выверенному плану, а что может быть лучше, чем когда твою жизнь просчитали и выстроили за тебя? Работа – дом – работа – дом – кладбище – гроб. Или неудачи за неудачей – римский цирк, подлость – успех. Если вдруг почувствуешь, что идёт что-то не так, сразу получишь дозу стрихнина или всё той же синевы Богоматери – всё просто. Всё работает по правилам. Невольно начинаешь анализировать, видеть во всём несправедливо осужденную участь Хемингуэя: успех – свобода – паранойя (???) – разрушение – смерть. Если бы не свобода, то не было бы и «паранойи», которая оказалась небезосновательной. Эрнеста выдавали за Эндрю Леддиса5, но он был Тедди Дэниелсом и был им взаправду. Лоботомия или лечение электрошоком – не важно, суть ведь одна: в человеке уничтожили
Имеются ввиду персонажи произведения Денниса Лихэйна «Остров проклятых».
