за рабочим столом. Но, поскольку спяще-заседающий товарищ велел его ждать, то я решил следовать указаниям.
В это время к кабинету подошёл парень по манерам и внешнему виду весьма подходивший на вернувшегося из мест лишения свободы. С несвойственной для него вежливостью и деликатностью он поинтересовался, не за комсомольской ли путёвкой я стою? Познакомились. Разговорились. Семён, – так звали парня, – был направлен за комсомольской путёвкой нашим пригородным совхозом. Сеня был длительное время хулиганом районного масштаба. И, возможно бы, никогда не удостоился чести представлять свой совхоз на комсомольской стройке, если бы не одно торжественное собрание, на котором судьба свела Семёна и ответственного товарища из области. Это было в общем – то, рутинное собрание, которое никому – бы и не запомнилось, если бы не Сёма. Чтобы как-то разнообразить унылое однообразие заседания, Семён поймал ужа, и, принесся его на собрание, сунул в карман соседа. Сосед в разгар заседания сунул руку в злополучный карман… Бедный уж! Брошенный в ужасе перепуганным соседом как можно подальше, он угодил на неумеренно декольтированную грудь одной дамы, и, проскользнув через декольте внутрь дамского туалета, сорвал собрание… Вобщем-то, совхозники были даже довольны столь неформально прошедшим собранием. Но было одно «но», серьёзно изменившее судьбу Сёмы. Дама, посредством которой уж сорвал собрание, была супругой ответственного товарища из области. Ответственный товарищ топал в кабинете директора совхоза ногами и требовал вздрючить негодяя, оскорбившего честь его жены по всей строгости закона, а если закона такого нет, то найти, всё равно, если директор совхоза не хочет быть сам вздрюченным. Закон был найден: ст. 206 Уголовного кодекса «Хулиганство», возбуждено уголовное дело, проведены следственные действия, по результатам которого установлено лицо, виновное в указанном безобразии. С Сёмы сняли подписку о невыезде…Но в это время у секретаря комсомольской организации совхоза наметилась вздрючка по всей строгости Устава КПСС. Маленький сын секретаря по вредности или из злого политического умысла нарисовал в партийном билете папы рожки на портрете В.И. Ленина. Папа, не ведая подвоха, пошёл платить партийные взносы. Секретарь парторганизации совхоза, открыв партбилет, завёл персональное дело. Секретарь понял, что спасти ситуацию может только из ряда вон выходящий поступок. Таковым, по мнению райкомов комсомола и партии, могло стать отыскание добровольца на комсомольскую стройку. И незадачливый секретарь предложил Семёну за освобождение его от уголовной ответственности освободить секретаря от партийной. Ударили по рукам – сделка районного масштаба состоялась. Секретарь комсомольской организации на радостях поставил свечку в местной церкви, за что снова был привлечён к партийной ответственности. Правда, чем дело кончилось на этот раз, Семён не узнал, ибо как раз прибыл в райком комсомола, когда в райкоме партии началась партийная казнь секретаря комсомольской организации совхоза.
