очередного дармоеда и снова зареклась прожить остаток жизни одна.
– Не подпушу больше к себе никого, даже не взгляну. Вот, совсем.
Василию хватило ума не сказать, как в прошлый раз: «в сотый раз слышу», а выбрать теперь иную тактику, то есть промолчать и кивнуть.
Под уход она расцеловала его в обе щеки, ещё всучила коробку конфет:
– Дорогущие, мне клиентка одна привезла из Бельгии. Ей нужно было на мероприятие, и я две записи перенесла ради неё. Думаю, оценят. Надеюсь, что оценят.
И уже, когда он был в дверях, пихнула ему в карман две тысячи.
– Пригодятся.
Василий был доволен и даже подумал всё же купить цветов, но торта и конфет показалось достаточно, и на сигареты деньги теперь есть.
7
Доехав с двумя пересадками с Ломоносовского до Баррикадной, прибыл в столь манящее место, когда уже совсем стемнело. Дверь в подъезд оказалась предательски заперта, не впуская парня. Пришлось стоять, потирая раскрасневшиеся и уже достаточно промёрзшие руки. Может, назло, а может, судьбоносно, но после оттепели пришли холода, и никто не хотел выходи́ть, и уж точно странно, что и желающих войти также не было.
– Что ты здесь стоишь? Ленка ваша сегодня не работает. – Окрикнул знакомый голос обрусевшего армянина.
– Я тут принёс, мне нужно. – Мямлил, явно не от холода, а улучённый в чём-то, может, не в плохом, но пойман за столь нетипичным для него занятием. Благо цветы не прикупил, а то уж точно всё было бы, очевидно, да и цветы были бы ледяным букетом.
– А, – протянул мужчина, вскинув голову, и назвал заветные цифры. Дверь пикнула, с лязгом отворилась, впустив парня вместе с холодом и мелкими снежинками. Отогрев руки у батареи в подъезде, оттряхнув с волос влагу растаявшего снега, выдохнул, устремившись к двери. Давненько не испытывал такого сильного волнения. Звонок молчал, кнопка сопротивлялась его визиту молчанием. Ещё раз выдохнул и постучал два раза.
Послышалось шарканье, что-то скрипнуло, и знакомый голос спросил:
– Кто там?
– Это я, Василий.
– Василий? – Голос был удивлённым, но тут же изменился на приветливый, – ах, Василий! Сейчас, сейчас.
Бряцанье ключей и лёгкий стук, казалось, вечность длится это открывание двери.
– Заходи, заходи милый.
– У вас звонок не работает. – Промычал, увидев старушку, отошедшую на пару шагов, впуская гостя и дёргая фартук.
– Давно уже не работает, провод переломился, всё никак не вызову мастера. Заходи, скорее.
– Давайте я починю. А это вам. Спасибо, за то, что помогли. – Слова путались, скакали, перепрыгивая друг друга, врезались в мысли: «ох, зачем я пришёл», но дама не дала ему ещё сильнее стушеваться, всплеснула руками: «Да, зачем? Ой, как приятно. Ой, спасибо. Лизонька, ставь чайник, у нас гости».
Щёки зарделись то ли от тепла, то ли от непривычного смущения.
– Проходи, проходи. Снимай крутку.
– Я просто…
– Будем
