зубы так сильно, что напряглись до придела скулы, затем расслабил их, тяжело выдохнул, загнал предательские слезы подальше и затянулся еще раз.
– Ты же знаешь, что все не так, – сдавлено, стараясь, что бы голос не дрожал, почти шепотом обратился он ко мне. Я сидела, рядом сжавшись и боялась дышать. Словно притаилась, наблюдая за бабочкой любое шевеление, вздох и она упорхнет, – зачем ты это?
Меня тошнило от самой себя, хотелось просто забыть это, отмотать время и заткнутся, никогда не говорить ни чего подобного, но слова сказаны, зависли в воздухе топором, разбежались мурашками по телу.
– Извини, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть, – прошептала каким-то чужим голосом, – я не должна была говорить так, и я, правда, не понимаю почему я это сказала и конечно же я так не думаю, мне жаль, Алекс, пожалуйста прости меня! – Голос сломался отчаянием.
– Ограничивать свободу могут не только стены, – помолчав, очень тихо сказал он, – то, что я могу выезжать отсюда, это всего лишь иллюзия свободы. И мои невидимые стены гораздо крепче твоих, реальных, потому, что из твоей тюрьмы есть хоть небольшой шанс сбежать.
– Мне так паршиво на душе, – я опустила глаза, в которые налились слезы, – прости, меня, я правда не хотела ни чего такого говорить, не знаю, почему… зачем… – слезы задавили слова, я замолчала.
Алекс, молча, обнял меня, положив мою голову себе на плечо, и уткнулся щекой мне в макушку.
– Не плачь, пожалуйста.
Я всхлипнула.
Алекс снова достал пачку сигарет, собираясь закурить вторую.
Проморгавшись, отпугивая слезы, я попросила сигарету. Алекс протянул мне пачку Мальборо.
– Прости пожалуйста, – еще раз прошептала я.
– Забей, все нормально, ты имеешь право злиться на меня, – он крепче прижал меня к себе, – кстати, не знал, что ты куришь.
– Я и не курю.
Алекс удивленно вскинул бровь, но не стал задавать вопросов. Алекс никогда не задает лишних вопросов, не лезет насильно в душу и умеет вовремя замолчать.
– Девушки ни разу не пытались подбить тебя на побег? Они же понимают, что ты единственный, кто в теории может их отсюда вытащить.– Я решила перевести тему, что бы отвлечься от этой неприятной давящей атмосферы. Глаза слезились от дыма, а горло першило, но я не выбрасывала сигарету, хотелось скурить ее до конца, давиться горьким дымом в наказание за свою грубость.
– Как же, – закатил глаза Алекс, – предлагали деньги, секс, пытались давить на жалость, шантажировать, угрожать. Одна даже неумело играла влюбленность, в общем, кто на что горазд.
Мы засмеялись, вообще-то было совсем не смешно, но этот смех послужил разрядкой и выплеском недавних негативных эмоций. В это время мимо прошла мрачная троица, девушки так многозначительно прострелили нас взглядами, что я поежилась, а Алекс поморщился.
– Я не могу поверить, что они не сестры, – прошептала я, наклонившись к Алексу, – как Артур умудрился их найти?
