Я запомнила имена, но не запомнила, кому какое принадлежит. Поспешно кивнув, и им, отвела взгляд.
Мы поменялись местами, теперь девушки откровенно пялились на меня. Стало неуютно и зябко, словно посреди поля в ветреную снежную ночь, я нервно заправила за ухо локон волос.
– Давайте уже есть, – прервала неловкость Иоланта, – она открыла большую кастрюлю, которую принесла с печи, и положила себе картофельное пюре, добавила немного салата из огромной чаши и из такой же чаши кусок стейка. Села, за стол, и как ни в чем не бывало, начала трапезу, это и послужила стартом для остальных, все оживились, начали накладывать еду по тарелкам и наливать напитки.
Я решила отложить свою очередь до того времени, когда все усядутся. Иоланта следила за мной, исподлобья, думая, что остается незамеченной. Девочки, так же, смотрели на меня безотрывно, стараясь делать это незаметно, прячась за своими руками, вилками, ножами. Но я всеми частичками кожи, всеми фибрами души чувствовала на себе их пристальные взгляды, спина холодела от странного, первобытного ужаса, хотелось вскочить и убежать в свою комнату, запереться там и никогда больше не выходить.
Пересилив этот порыв, я положила себе пюре с салатом, налила стакан апельсинового сока и уселась на свое место, делая вид, что полностью поглощена процессом.
– Душа моя, от чего же ты не положила себе стейк? Сегодня мясо получилось особенно вкусным и сочным, как специально к твоему выздоровлению, – неожиданно раздавшийся, слащавый голос Иоланты, заставил вздрогнуть.
– Благодарю, но я не потребляю в пищу тех, кто когда-то дышал.
Женщина улыбнулась уголком губ, но ни чего не ответила. Я продолжила ловить на себе пронизывающие взгляды то девушек, то Иоланты, которые встали комом в горле. Аппетит пропал окончательно и, пытаясь, отвлечься я повернулась к Алексу. Он в это время помогал своему брату нарезать на кусочки стейк. Я засмотрелась на Ника. Странный парень, такой взрослый ребенок, пытался почерпнуть из тарелки картофельное пюре, неудобно зажатой в руке ложкой, часть содержимого вывалилось на колени и стол. «Интересно, он такой родился или, что-то случилось?»
Остаток обеда прошел в тишине, если не считать звон ножей и вилок об тарелки. Когда я уже собиралась встать и поблагодарить Иоланту за вкусную еду, Алекс незаметно потянул меня за рукав, привлекая внимание.
– Не общайся с ними, Алиса, – прошептал он одними губами, быстро направив взгляд на троицу, сидевшую по другую сторону стола, тут же вернул зрительный контакт, – пока ты с ними не разговариваешь ты не свидетель, которого убивают, – он говорил настолько тихо, что большую часть слов пришлось читать по губам. Еле заметным кивком я поблагодарила его и, пытаясь избавиться от набежавших мурашек, дернула плечом.
Я поднялась самая первая, стул громко проехал по полу ножками, чем привлек ко мне всеобщее внимание. К еде я почти не притронулась, это не ускользнуло от внимания Иоланты.
– Алиса, ты же
