так, ему стало не по себе. К охватившей его слабости, боли в мышцах и шевелящемуся льду в желудке примешалось ещё одно скверное чувство. Только оно было скорее не телесным, а чем-то таким, что таится глубоко внутри. Ему стало паршиво. Причём настолько паршиво, что хоть на стену лезь.
Дом. Дом…дом?!
Если теперь это его дом, то нужно немедленно убираться отсюда!
Кай почувствовал, как в душе его вскипает гнев. Брови нахмурились, скулы затвердели, и он готов был закричать. Завопить во всю глотку или наброситься на любого, кто сейчас хотя бы просто тыкнул бы в него пальцем.
Дом! Это его дом?!
Видимо, эмоции его выдали, потому как Квентин заметил перемены в его поведении и поспешил его успокоить.
– Не-е всё так плохо, как ты ду-умаешь! Зайдём как-ни-ибудь на выставку. Тут таки-и-е картины! Или на концерт к бардам сходим. Тут е-есть мн-о-ого интересного!
Кай Квентину не верил. Чем дальше они заходили, тем слабее становилась его вера в то, что здесь вообще можно жить и ему всё меньше нравился этот мир. Если ещё совсем недавно, когда они шли в город, он чуть ли не восторгался открывавшимися его глазам красотами, то теперь, побывав в нутре, в желудке этого мира, где всё это варится, он захотел сбежать как можно скорее. В голове начали всплывать мысли одна за другой, как можно это сделать.
Сконструировать машину времени? Квентин же на Форчун работал, наверняка смог бы. Или всё-таки попытаться проснуться? Вернуться в капсулу, выставить таймер и снова заснуть? Найти портал в другое измерение? В конце концов, сесть на корабль и уплыть куда подальше, надеясь, что тот увезёт его обратно в привычный ему мир?
Сделать хоть что-нибудь, лишь бы не оставаться здесь!
Несмотря на все мысли и одолевшие его эмоции, в глубине души Кай уже знал ответ. Нет, вернуться невозможно. По крайней мере, сделать это не так просто. Если бы способ действительно существовал, Квентин бы наверняка о нём знал. Или нет? Может, он просто сдался? Перестал искать? Может, способ всё-таки есть?
Они заглянули ещё в несколько мест и отобедали в трактире. Каю кусок в горло не лез. Он едва затолкал в себя ломтик чёрствого хлеба и поковырял вилкой яичницу, а потом Квентин заявил, что пора возвращаться, потому как, по его словам, то, как Кай выглядел, ему совсем не нравилось. Если бы Кай сейчас посмотрел на себя в зеркало, то ему, наверное, его собственный вид тоже бы не понравился. Но он бы предпочёл не смотреть, даже если бы мог. К чёрту. Иногда лучше себя не видеть.
**
Возвращались они молча. Квентин шёл впереди, поглядывая на Кая всё так же с беспокойством, а Кай плёлся сзади, уткнувшись глазами в землю, размышляя о словах Квентина. О том, что теперь этот мир его дом. Он прокручивал их снова и снова, как момент кинофильма, с целью понять, осознать и принять. Но каждый раз, не приходя к конечному пониманию, он начинал пересматривать момент снова. Ему казалось, будто он только теперь осознал правду. Осознал, что действительно оказался в другом мире и времени. Осознание это навалилось на него тяжким грузом и легло на плечи.
